– Чо как? – поинтересовалась старуха. Ее морщинистые губы были обмазаны крем-брюле.

– Простите, а вы кто? – поинтересовалась Олеся, глянув на грузную даму. На ее комбинезоне было вышито: «Кира».

– Мы воины света, – опередив даму, серьезно сообщила красотка, кошачьим жестом поправив копну волос.

Воины света! Класс! Похоже, папаша перед смертью угодил в какую-то секту. Олеся осторожно кивнула, стараясь не засмеяться. Дама, между тем, открыла пассажирскую дверь внедорожника и кивком пригласила ее в салон. Олеся заглянула внутрь – на заднем сиденье обнаружилась та самая девчонка с синими волосами, которая приходила в квартиру. Видимо, разговаривать Олесе придется именно с ней, а не с «Кирой».

Поколебавшись, Олеся влезла к девчонке на сиденье и захлопнула дверь.

– Привет, – крикнула Олеся, мгновенно оглохнув от музыки. У нее было ощущение, что ее сунули в вибрирующую консервную банку.

Толстуха открыла водительскую дверь, ткнула в кнопки, и припев, начинающийся со слов: «I’m on the highway to hell», стал практически не слышен.

Олеся была уверена, она множество раз слышала эту песню. По радио.

– Эйсидиси, – уважительно сказала девчонка. – Нравится? Твой папа его любил!

Олеся пожала плечами.

– Буду знать. Надеюсь, это не единственная информация, про отца, – ей вдруг пришла в голову дикая мысль, что странные люди могут увезти ее куда-то, без ее согласия.

А вдруг, отец реально попал в какую-то секту, и его бывшие соратники заявились к ней, потребовать, чтобы она переписала на них оставшееся от папы наследство? Эта мысль так перепугала Олесю, что она инстинктивно схватилась за ручку двери. Нажала ее. Дверь приоткрылась. Хорошо, что не заперто.

– Ты не переживай, мы тебя не обидим! – уловив ее мысли, пообещала девчонка. Она вдруг болезненно поморщилась, попыталась сесть поудобнее и с трудом сменила позу. Олеся заметила, что ее собеседница не сидит, а полулежит на сиденье, облокотившись на истертую диванную подушку. Одна рука ее плотно примотана к туловищу цветастым шарфом, а комбинезон почему-то запачкан розоватыми, не до конца отстиранными разводами. В таких же разводах было и белоснежное сиденье внедорожника – словно кто-то не очень аккуратно замывал обильно разлитую в салоне красную краску. Или не краску…

– Что-то случилось? – испугалась Олеся.

– Все путем. Так, производственная травма.

Девчонка щелкнула пальцами здоровой руки. Олеся продолжала разглядывать ее – и только сейчас поняла, что на нагрудном кармашке комбинезона вышито: «Саныч».

Саныч? Что? Александрович – это отчество ее отца. Как Олеся в прошлый раз не заметила эту вышивку?