Пятеро человек, несколькими минутами – или тысячелетиями – ранее взлетевшие на воздух из-за взорвавшегося бензобака, переглянулась. Каждый хотел что-то сказать, но передумал.

– Это… порыв души, – наконец, резюмировала Кира.

– Так этот живой, пятый? Который из Майбаха? – не выдержал Питбуль.

Куратор, повернувшись к нему, кивнул и поднял вверх большой палец.

– Ес! – воскликнул Пашка. Потом повернулся и показал блондину из ада средний палец. Черная фигура не шелохнулась.

Лида не выдержала.

– Это я виновата! Одна! Это я подставила ребят… Они ничего не нарушали!

Лида старалась не заплакать, но слезы все равно хлынули по лицу. Если их всех оставят на том свете из-за того, что она глупо предложила тянуть оставшихся людей из проклятой машины, она себе этого не простит.

– И Куратор не виноват! Если хотите наказать, берите меня одну! – выкрикнула она.

– Тишина! – прогрохотал голос. Лида подавилась слезами и умолкла.

Какое-то время в подвале царила тишина. Резиновые головы, не двигаясь, смотрели на Киру, Вовчика, Питбуля, Саныча и Лиду. Кире стало неуютно, и она взяла Вовчика за руку.

– Имеет ли Департамент Наказаний замечания к вышесказанному? – протрубил, наконец, гулкий голос. Эхо завибрировало под сводами.

Все повернулись к типу в черном. Тот скривил тонкие губы, помолчал.

– Вопросов к человеческим существам у меня нет. Соображения относительно самой миссии я подам позже, стандартным служебным рапортом.

– Тогда предлагаю голосовать, – резюмировал скрипучий голос. – Кто за то, чтобы позволить человеческим существам вернуться к жизни?

Кира почувствовала, как сердце подпрыгнуло в груди, и сильнее сжала Вовину руку. Саныч обвел взглядом напряженные лица друзей и незаметно скрестил пальцы здоровой руки. Лида потрепала Пашку по седой голове и закусила губу.

Сначала в подвале ничего не происходило. Никто из комиссии не тянул вверх руки, не помечал что-то в бумагах. А потом один из силуэтов внезапно начал светлеть. Саныч решил – показалось! Но нет, голова одного из членов высшей комиссии начала белеть, становиться все ярче и, наконец, засветилась, словно огромная лампочка. Свечение перекинулось на руки существа… А потом рядом с ним начала разгораться другая огромная «лампочка». Пораженные, пятеро человек смотрели, как существа за столом, еще минуту назад походившие на резиновых болванчиков, превратились в столпы света.

Это они так голосуют? Просто начинают светиться, как огромная потусторонняя гирлянда?

Бесконечные своды подвала стремительно тонули в ослепительном мареве. Не было больше ни стола, ни светильников вдоль стен, ни кирпичных арок. Только свет повсюду, и четыре исполинских сияющих силуэта, висящих в пространстве.