– Не стыдно! – возмутился Питбуль. – Что хочу, то и делаю! Что вы ко мне прикопались?

Он дотянулся до телефона, недовольно начал набирать сообщение: «5 минут!». Глянул на возмущенное лицо матери и внимательное лицо Ба. Хотел было уже нажать на «отправить», но почему-то остановился.

Сегодня все было иначе. Что-то внутри него изменилось. Ему вдруг показалось правильным не ходить сегодня за гаражи. Что он там не видел? Потом все наверняка попрутся на заброшку пить пиво… Оставаться дома, слушать материнские нравоучения и делать уроки ему, конечно, хотелось еще меньше… Питбуль завис – не понимая, куда ему себя приткнуть.

Мать следила за ним, сложив руки на груди. А Ба сняла очки и предложила:

– Павлуша, а приводи друзей сюда. Вместе и уроки делать проще, и играть веселей.

Мать недовольно махнула рукой.

– Вот еще, понапрутся в квартиру непонятно кто! У нас и кормить нечем!

– А мы шарлотку испечем, – предложила Ба. – Яблоки лежат, никто их все равно не ест.

Глянув на бабулю, Питбуль невольно улыбнулся. Шарлотка – это круто! Вдвоем с Ба они смотрели на неприветливую мать. Та внезапно перестала возмущенно хмуриться, пожала плечами.

– Пусть приходят. Будет вам шарлотка.

Питбуль обрадованно переправил сообщение на: «Го ко мне, маман ща шарлотку замутит!», и отправил Лешему. И, не дожидаясь ответа, пошел к себе в комнату.

Окинул взглядом узкую старенькую кровать, облезлый шкаф, наваленные горой на столе книги. Все было какое-то обшарпанное и… родное. Удивленный Пашка стоял посреди комнаты с ощущением, что он сто лет не был дома. А сегодня, наконец, вернулся.

ЛИДА

Усталый, он десантировался из электрички уже ближе к вечеру и, чувствуя, как ломит спину после целого дня возни с кирпичами и строительным раствором, мечтал только об одном – добраться домой, выключить телефон и хорошенько выспаться. Пытаясь побыстрее закрыть тему со своими кредитами, Вовчик устроился на вторую работу – неофициально, помогал одному из соседей Серого по гаражному кооперативу строить дом, в пригороде. Работы было – выше крыши, платил сосед мало… Но Вовчик не капризничал. По крайней мере, пока он возился с очередной кладкой, почти не чувствовал странной душевной неустроенности, которая поселилась в нем после несостоявшегося предложения руки и сердца.

Нет, Вовчик не жалел о том, что расстался с Машей. Тут вообще не в Маше было дело. А в том, что внутри него, где-то в солнечном сплетении, не утихала странная тревога. Вовчик все время ловил в себе отзвуки каких-то событий, которые с ним вроде бы произошли… но которых он не помнит.