Светлый фон

ЗАКЛЮЧЕНИЕ

ЗАКЛЮЧЕНИЕ

 

На этом исчерпывается мой рассказ. Я записал все, что знал о смерти Хакона Бранда и о том, что ей предшествовало.

Мне предстояла мучительная миссия сообщить фру Бранд о случившемся. В то время как я рассказывал ей это, она сидела и играла с двумя парижскими куклами, которые купила накануне. Казалось, она не понимала, что произошло. Она была очень молода, светловолосая, с маленьким вздернутым носиком. У меня было такое чувство, что я говорю с маленькой девочкой, ребенком, который не понимает, о чем идет речь.

Предстояло выполнить необходимые формальности. Хотелось оградить от этого бедняжку фру Бранд. Я снесся с датским консульством, оно все уладило с французскими властями. Прах Бранда, согласно воле его семьи, отправили в Свенборг. Он покоится теперь на небольшом идиллическом кладбище с видом на Свенборгский залив.

Может, следовало бы упомянуть еще одно обстоятельство, хотя оно нисколько не уменьшает ни трагичности, ни невероятности описанных событий.

Во время последнего посещения консульства я встретил там высокого широкоплечего человека. Он стоял спиной к выходу, что-то возбужденно обсуждая с конторским служащим.

Я понял: он добивался денежной ссуды, но ему отказывали.

Что-то знакомое почудилось мне в этой спине. Коротко подстриженные волосы на затылке сильно приглажены. И вдруг я ощутил сильный запах. Ошибки нет — запах гвоздичной помады.

Я кашлянул, мужчина повернулся. Это был Вольбек.

—      Ну, не нахальство! — обратился он ко мне. — Я собираюсь жениться, а они не дают мне деньги взаймы. Просят удостоверить мою личность. Послушай, подтверди им, что я это я.

Мы вышли из консульства и направились вниз по авеню дель Опера. Вольбек рассказал, что собирается жениться на хозяйке кабачка. Она вдова, хороша собой и пышет здоровьем. «Ну, теперь я стану собственником. Наконец-то осуществится моя заветная мечта!»

Я рассказал ему о Бранде.

Толстяк Вольбек лишь улыбался и качал головой,

—      Ну и история! Похлеще всяких выдумок! Послушай, дай мне пятьдесят франков взаймы, только тогда я уверую в нее.