— Ну, зачем же… так страшно… Ведь пока — я еще губернатор…

— Бросьте шутить… — мы не дипломаты… Вы могли Колчаку строить глазки… но мы люди простые… Я вижу — вы затягиваете время… Говорите прямо: да или нет.

— А гарантия моей неприкосновенности.

— Сразу бы и говорили, а то… — махнул рукою, подумал: «неисправимый эсэр»… Вслух: — Гарантия… В революционное время трудно давать гарантии… но все-таки… пока я здесь — вы можете спокойно выехать… Но предупреждаю — поторопитесь…

— Это — вся гарантия!

— Да — все…

— Хорошо, будет сделано… — Яковлев — встал. Сухой, длинный, сутулый.

Шамов — также.

Они смотрели друг на друга.

Враги, заключившие перемирие…

Яковлев это отлично понимал, недаром же он славился по всей Сибири своей тонкой любезностью и иезуитством. Всем богам служил — даже Колчака облапошил.

Шамов смотрел прямо и просто.

4. Опоздали

4. Опоздали

Тук… тук-тук-тук… тук-тук… — в стену утром чуть свет кто-то выстукивает.

В камере 113 прислушивается… Начинает разбирать: то-ва-рищ Кра-сно-ло-бов…

«Провокация, — думает. — Надо молчать».

Не отзывается.

Опять стучат: —…в г-о р-о-д-е п-е-р-е-в-о-р-о-т…

Не верит.