Дружески хлопнул меня по плечу и свернул в сторону.
Дружески хлопнул меня по плечу и свернул в сторону.
— Ансенк! — воскликнул я. — Еще рано расставаться!
Ансенк! — воскликнул я. — Еще рано расставаться!
Но он уже растаял в тумане. Издали донесся его смех:
Но он уже растаял в тумане. Издали донесся его смех:
— Отличная ночь для безумцев!
Отличная ночь для безумцев!
— Я направляюсь в «Плащ рыцаря»! — крикнул я.
Я направляюсь в «Плащ рыцаря»!
крикнул я.
Никакого ответа.
Никакого ответа.
Я едва не сломал себе шею во тьме, дважды натыкался на пирамиду пустых бочек, вонявших копченой селедкой и палтусом.
Я едва не сломал себе шею во тьме, дважды натыкался на пирамиду пустых бочек, вонявших копченой селедкой и палтусом.
В глубине длинного и темного коридора забрезжил слабый свет. Огонек двигался мне навстречу, и я увидел необъятного толстяка с горящей свечой в руке.
В глубине длинного и темного коридора забрезжил слабый свет. Огонек двигался мне навстречу, и я увидел необъятного толстяка с горящей свечой в руке.
— Значит, и вы добрались? — устало спросил он.
Значит, и вы добрались? — устало спросил он.
— Откуда, старина? — недовольно осведомился я.