Такова была ситуация на исходе этой ночи, в предрассветный час, когда Маргарита Бургундская ожидала ответа на записку, посланную Буридану.

Миртиль молилась за отца и жениха, и в мечтах, поддерживаемых этой молитвой, видела, как сбывается невозможное: Ангерран де Мариньи открывает Буридану свои объятия.

Ганс с последней инспекцией обходил баррикады.

Готье д’Онэ думал о том, как сначала найти брата, а затем и вызволить, после чего он собирался все же покончить с Маргаритой, при необходимости – даже посредством кинжала.

Гийом Бурраск и Рике Одрио, заядлые игроки, бросали кости, вот только, так как у них было лишь одно экю, они раз за разом одалживали монетку друг другу, но лишь для того, чтобы тотчас же ее выиграть.

Бигорн, не придумав ничего лучше, дремал.

Над Двором чудес висела гнетущая тишина.

Даже королевские войска, казалось, спали.

XXII. Пропуск (продолжение)

XXII. Пропуск (продолжение)

Около пяти утра Буридану сообщили, что королевские войска движутся к баррикадам, то есть к улицам Святого Спасителя и Убогих, тогда как на улице Вольных Стрелков царили полнейшие тишина и спокойствие.

«Странно, – подумал Буридан. – Уж не ловушка ли это?»

Он поднялся в комнату Миртиль и обнаружил девушку подслушивающей у приоткрытой двери.

– Началось, не так ли? – спросила она.

– Да, – сказал Буридан.

Невыразимое волнение охватило его в эту минуту, когда он вынужден был расстаться с любимой – расстаться, возможно, навсегда. Он искал слова, чтобы успокоить Миртиль, но слова эти к нему не приходили.

Что до нее, то, бледная как смерть, она по-прежнему улыбалась той преисполненной отваги улыбкой, которая так воодушевляла Буридана. И заговорила именно она:

– Ступай же, раз того хотят наши судьбы. Буридан, в этот смертный час, когда, быть может, я вижу тебя в последний раз, помни, что я жду тебя, спокойная и верящая. Если ты вернешься, если избежишь вынесенного тебе приговора, если победишь, наконец, подумай о том, что отныне я иду ради тебя на единственную жертву, на которую могу пойти. Раз уж мой отец тебя ненавидит, раз уж между вами развернулась беспощадная война, раз уж ненависть моего отца несправедлива, а я тебя, Буридан, люблю, то я последую за тобой. И когда какой-нибудь священник благословит наш союз – подобный союз вообще может быть благословен, – ты увезешь меня из Парижа, из Франции, если Париж и Франция будут оставаться опасными для тебя территориями. Если же ты не вернешься, если на поле предстоящей битвы тебя настигнет смерть, умирай спокойно, мой дорогой жених, так как не пройдет и часа, как я присоединюсь к тебе на небесах.