Нужно, впрочем, признаться, что эта враждебность вполне оправдывалась невозможными поступками Артура. По крайней мере двадцать раз в день он незаметно подкрадывался к собаке и дергал ее за хвост, несмотря на то, что хвост этот был очень коротким, причем тряс его, как дерево со зрелыми сливами. «Он звонит!» - говорил в этих случаях Капелль. Затем одним прыжком злой вскакивал на крышу, откуда с ужимками и гримасами устремлял свои маленькие живые и насмешливые глаза на собаку, которая заливалась яростным лаем. Зрители держались за бока от смеха. Вскоре после этого шимпанзе слезал с крыши и получал за свою проделку порцию жареных каштанов. «Ну и ловкач же ты, Артур! - восклицали в восхищении оба белых. - Только ты один способен на такие штуки!»

- Славное животное! - говорил Капелль с убежденным видом. - Куда лучше гориллы. Ты видел когда-нибудь гориллу, Смольдерс?

- Кроме тебя, никогда! - отвечал с изысканной вежливостью Смольдерс, старый приятель Капелля. - Впрочем, нет, видел. В Киллинге, где я был восемь месяцев тому назад, когда там организовывали экспедицию. Но та горилла была мертвой.

- Но все-таки это была горилла, дорогой мой! - заметил Капелль, как всегда поучительным тоном. - Расскажи-ка мне про это! Нет надобности спрашивать, ты ли убил ее. Ты промахнулся бы и в бегемота в пяти шагах. Ну, выкладывай, что знаешь. Впрочем, это наверное какое-нибудь вранье!..

Смольдерс, близорукий как дюжина кротов и донельзя плохой стрелок, немного задетый за живое, колебался, рассказывать ему или нет.

Однако, ввиду единодушного и лестного для него желания аудитории - одного белого, двух туземных женщин, Ниангары под столом и Артура на столе - он набил трубку и начал свой рассказ.

- Не успели мы выйти из ворот Трезены…

- Как Трезены? Где это? - прервал его Капелль. - Ведь ты только что говорил про Килингу. Ты, брат, что-то путаешь…

- Ладно, ладно! Пусть будет Килинга! - продолжал Смольдерс, не моргнув глазом. - Итак, дело было в Килинге, если уж тебе так хочется. Тоже хорошее местечко, в самой глубине леса, у черта на куличках. Почта из Европы приходит раз в семь месяцев, если только вообще приходит!..

Итак, раз как-то около семи часов, когда стало уже почти совсем темно и мы пошли ужинать, раздались дикие вопли, доносившиеся из помещении, где жили солдаты. «Опять этот дурень, Джанду, бьет свою жену! - сказал спокойно начальник поста, толстый Вербек. - Пойдите посмотреть, в чем там дело? И проберите как следует этого молодца. Двадцать ударов кнута завтра, при перекличке!»…

Между тем вопли продолжались с еще большей силой. Вероятно, случилось что-нибудь серьезное. Поэтому, не теряя времени, я бросился бежать вдоль реки, по направлению к хижинам, окруженным небольшими садиками - тоже одна из фантазий Вербека - где жили женатые солдаты.