– Для этого не нужно никакой руки, – ответил Ардан, не сдаваясь, – а что касается камня, то его роль могла сыграть какая-нибудь комета.

– Комета? На кометы привыкли сваливать все! – воскликнул Барбикен. – Дорогой Мишель, объяснение твое недурно, но комета здесь ни при чем. Сотрясение, послужившее причиной подобной трещины, могло произойти в недрах самой планеты. Для такой гигантской звездообразной трещины достаточно сильного и быстрого сжатия поверхностной коры под влиянием охлаждения.

– Ладно, согласен и на сжатие. Видно, и у Луны бывали колики! – ответил Мишель Ардан.

– Это мнение одного английского ученого, Несмиса, – добавил Барбикен. – Оно, мне кажется, вполне удовлетворительно объясняет происхождение этих лучей.

– Несмис, как видно, не дурак! – заявил Мишель.

Путешественники не могли наглядеться на великолепное зрелище Тихо. Снаряд, утопавший в двойном сиянии – Луны и Солнца, должен был казаться со стороны раскаленным шаром. Итак, наши путешественники внезапно перешли из холода в зной. Сама природа подготовляла их к превращению в селенитов.

Превратиться в селенитов! Эта мысль снова вернула их к проблеме обитаемости Луны. Вправе ли они были решать эту проблему после всего виденного ими! Могли ли они решить ее в положительном или отрицательном смысле? Ардан приставал к товарищам и требовал, чтобы они без обиняков высказали наконец свое мнение, существуют ли на Луне животные или люди.

– Я думаю, что мы можем ответить на это, – сказал Барбикен. – Только, по-моему, вопрос должен быть поставлен несколько по-другому…

– Дело за тобой! Ставь вопрос как хочешь, – ответил Ардан.

– Так вот, задача тут двойная и требует двойного решения: обитаема ли теперь Луна или нет? Была ли Луна вообще когда-нибудь обитаема?

– Хорошо, – сказал Николь, – остановимся сначала на первом вопросе: обитаема ли Луна теперь?

– Говоря по совести, – вздохнул Мишель Ардан, – я ничего не могу сказать.

– А я отвечу отрицательно, – сказал Барбикен. – В ее теперешнем состоянии, с ее разреженной атмосферой, почти высохшими морями, недостатком воды, отсутствием растительности, резкими переходами от тепла к холоду, с ее ночами, длящимися в течение трехсот пятидесяти четырех часов, Луна кажется мне необитаемой; мало того, я думаю, что на ней отсутствуют условия, благоприятные для возникновения животного мира и хоть сколько-нибудь пригодные для жизни, в нашем понимании этого слова.

– Согласен, – ответил Николь. – Но, может быть, на Луне живут существа, имеющие совершенно особую организацию, не схожую с нашей?