И наконец, контуры стерлись в отдалении, горы стали неразличимы, и от всего изумительного, необычайного, причудливого облика земного спутника у наших путешественников не осталось ничего, кроме неизгладимых воспоминаний.

Глава девятнадцатая Борьба с невозможным

Глава девятнадцатая

Борьба с невозможным

Долгое время Барбикен и его спутники безмолвно и задумчиво, как некогда Моисей на рубеже земли Ханаанской, глядели на этот мир, от которого они безвозвратно удалялись. Положение ядра относительно Луны изменилось, и теперь дно его было обращено к Земле.

Эта перемена озадачила Барбикена. Если снаряд вращался вокруг Луны по эллиптической орбите, почему же он не был обращен к ней своей наиболее тяжелой частью, как это происходит при вращении Луны вокруг Земли?

Наблюдая за движением снаряда, можно было заметить, что, отдаляясь от Луны, он следовал той же кривой, которую описывал при своем приближении к ней. Он летел по очень вытянутому эллипсу и, по-видимому, возвращался к точке, где лунное притяжение уравновешивалось земным.

Так по крайней мере решил Барбикен на основании своих наблюдений. Его мнение разделяли и оба друга. Снова вопросы посыпались градом:

– Что же с нами будет, когда мы достигнем этой мертвой точки? – спросил Ардан.

– Неизвестно, – ответил Барбикен.

– Но можно же сделать какие-нибудь предположения?

– Всего два: либо скорость снаряда окажется недостаточной и он навсегда останется в этой мертвой точке двойного притяжения…

– Я заранее могу сказать, что предпочитаю вторую возможность, в чем бы она ни заключалась, – прервал его Мишель.

– Либо скорость окажется достаточной и снаряд будет вечно вращаться вокруг Луны по эллиптической орбите.

– Мало утешительная перемена, – вздохнул Мишель. – Превратиться в скромные спутники Луны, когда мы привыкли в этой подчиненной роли видеть Луну! Нечего сказать, завидная участь!

Ни Барбикен, ни Николь ему не ответили.

– Что же вы молчите! – нетерпеливо воскликнул Мишель.

– Мне нечего сказать, – ответил Николь.

– И мы ничего не можем поделать?

– Ничего, – ответил Барбикен. – Разве можно бороться с невозможным?