Амфоры аккуратно и бережно выкладывались на палубу, на специально разложенные надувные коврики, где Лили Бэрроу с кистью и блокнотом в руках проводила первую регистрацию артефактов, аккуратно очищая их от прилипшего к ним мусора с морского дна.

Джеймс самозабвенно руководил процессом подводных работ, наблюдая в монитор за происходящим на дне, отслеживая этап за этапом и искренне, как ребенок, радуясь каждой находке, что доставляла на борт лебедка с очередным подъемом.

Смотритель музея Теодорос Феодоракис и его спутница стояли у него за спиной и очень внимательно следили за результатами работы. Джеймс, захваченный происходящим, не обращал на них ни малейшего внимания. Смолев и Василиос находились на верхней палубе, откуда было все очень хорошо видно, и тоже внимательно следили за происходящим.

Наконец, верхний ярус амфор был полностью поднят с глубины на борт «Афины». Необходимо было сделать перерыв перед тем, как приступить к раскопкам, вернее, к размыву с помощью мощного водяного насоса того небольшого песчаного холма, под которым лежали еще пять амфор, на сохранность пробок и содержимого которых так надеялся Джеймс.

– Двадцать шесть амфор! – запыхавшись, весело отрапортовала Лили, поднявшись на верхнюю палубу, вытирая с лица пот и морские брызги. – Но, увы! Все пустые. Я все их сфотографировала и описала по порядку поднятия на борт.

– Каким веком вы датируете их, Панайотис? – поинтересовался Смолев с верхней палубы у смотрителя археологического музея, стоявшего внизу. – Ваша первоначальная версия подтверждается?

Феодоракис присел на корточки у ряда амфор, аккуратно разложенных вдоль борта, достал из кармана небольшую щеточку на костяной рукоятке и небрежно потер пару амфор, счищая песок с округлых боков.

– Да, это первый век до нашей эры, – наконец ответил он, распрямившись, глядя вверх на Смолева. – Думаю, пятидесятые – шестидесятые годы. Скорее всего, в этих амфорах везли оливковое масло и вино. Да и судя по тому, что мы видим на мониторе – это римское торговое судно – онерария – середины первого века до Рождества Христова. Типичные круглые обводы корпуса, длина около тридцати метров, ширина – пять, может быть, шесть. Да, совершенно однозначно: это торговая «навис онерария».

– Ваше мнение, Джеймс? – обратился Алекс к английскому археологу.

– Согласен с коллегой! – радостно подтвердил Бэрроу, оторвавшись от монитора, на котором он последние несколько минут что-то внимательно изучал.

Положительные эмоции от долгожданной находки совершенно вытеснили у него негатив по отношению к Феодоракису и Делапорта. В этот момент Джеймс любил весь мир. Он задрал голову, глядя на Алекса блестящими от возбуждения глазами.