– Хорошо. После турнира мы будем ожидать вас в королевской галерее, положите как бы случайно руку на рукоятку кинжала, это будет для нас знаком согласия. Храни вас Господь, шевалье.

С этими словами Екатерина вышла из павильона.

– Эй! Копье! Лошадь! – поспешно крикнул Кричтон.

Оруженосец тотчас же прибежал на его зов.

– Клянусь Святым Андреем, – прошептал Кричтон, поспешно надевая вооружение, – скрестить копье с самым храбрым из христианских принцев – эта честь стоит того, чтобы из-за нее подвергнуться тысячи опасностей.

Едва шотландец вышел из павильона, как ковер, покрывавший стол, у которого происходил разговор Екатерины с Кричтоном, зашевелился, и из-под него показалась высокая остроконечная шапка, а затем испуганное лицо и шутовской костюм Шико, который щелкал зубами от страха.

– Бррр! Не напрасно я залез сюда! – пробормотал он. – Хорошие вещи удалось мне услышать. Заговор должен вот-вот вспыхнуть. Бедный Генрих! Его ждет участь отца! Если бы его осудили на заключение в монастыре, я бы ничего не сказал, – он всегда чувствовал влечение к рясе… но убийство!.. Что теперь делать? К счастью, я не связан клятвами, да если бы и был связан, так не задумался бы ни на минуту их нарушить. Но что же делать? Я вторично задаю себе этот вопрос. Ничего не придумаешь!.. Кто захочет поверить моей истории? Надо мной станут смеяться, меня побьют, а может быть, даже просто отправят на тот свет. Это общая участь тех, кто лезет не в свои дела. Ах! Вот идея! Я подожду конца турнира и тогда переговорю с шотландцем, так как могу предвидеть, какой ответ даст он нашей Иезавели.

С этими словами шут осторожно выскользнул из павильона.

БЕАРНЕЦ

БЕАРНЕЦ

Вернувшись на арену, Кричтон нашел короля, окруженного фаворитами и, видимо, заинтересованного гордым вызовом, все еще отдававшимся в стенах Лувра.

– Бегите, Монжуа, – вскричал он, обращаясь к распорядителю турнира и герольдам. – Выполните ваши обязанности поскорее и возвращайтесь сообщить нам, кто дерзнул явиться без приглашения на наш турнир. Кто бы он ни был, он поплатится за свою дерзость. Ступайте же и узнайте, кто он такой. – А! Вот и вы вернулись, – прибавил он, увидев приближавшегося шотландца, – мы после расспросим вас о вашем бесконечном разговоре с нашей матерью. По вашему лицу мы подозреваем, что вы задумываете изменить нам. Так ведь?

– Государь! – вскричал, краснея, Кричтон.

– Ну, вот вы и сердитесь! Видно, этот разговор был настолько серьезным, что вы не выносите даже нашей шутки. Впрочем, тут нет ничего удивительного, – сказал, улыбаясь, король. – Разговор, да еще такой длинный, с ее величеством Екатериной Медичи – невеселая вещь, даже для нас. Мы, однако, должны бы не бранить вас, а скорее благодарить за то, что вы ее так долго удерживали, так как это позволило нам осаждать одну прекрасную особу настойчивее, чем мы могли бы это делать в присутствии нашей матери. Кстати, о прекрасной Эклермонде, шевалье Кричтон. Как только мы покончим с этим неизвестным бойцом, мы намерены переломить с вами копье в ее честь. Вы видите, мы вполне вам доверяем, иначе мы не решились бы так безрассудно отдавать нашу жизнь в ваши руки.