– Его жизнь в руках нашей матери, – сказал он, – обратитесь к ней. Вы с ней, по-видимому, в лучших отношениях. Мы никогда не становимся между ее величеством и предметом ее гнева. Однако постойте! Если вы можете убедить Кретьена отречься от его ереси, мы вам отвечаем за его жизнь.
– Если так, вы подписали его приговор, государь, – сказал, удаляясь, Бурбон.
– Что ты думаешь об этой перемене? – спросил он у своего советника.
– Мне она не нравится, – отвечал Росни. – Дружба этого презренного Ирода опаснее, чем его вражда. Но вы ему доверились?
– Волей-неволей, – сказал Бурбон.
– Как мы сыграли нашу роль, кузен? – спросил Генрих III у герцога Неверского.
– Великолепно, государь, – отвечал герцог.
– Вы льстец. Но нам надоел этот разговор. Приведите сюда нашего пленника и его собаку.
– Берегись, кум, – крикнул Шико, – ты найдешь эту собаку не такой безобидной, как Беарнского медведя.
МОЛИТВЕННИК
МОЛИТВЕННИК
Блунт, переносивший со стоическим хладнокровием насмешки и удары солдат, сыпавшиеся на него во время беседы двух монархов, был приведен наконец к Генриху III.
Друид следовал за ним так близко, как только позволяла длина веревки, на которой он был привязан.
– Государь, – заметил Жуаез, – прежде чем отдать этого преступника палачу, я полагаю, следовало бы расспросить его о причинах его дерзких действий. Я думаю, – продолжал он вполголоса, наклоняясь к королю, – что у него было какое-то поручение к Беарнцу. В этом случае может быть удастся узнать от него что-нибудь важное.
– Мы попробуем, дитя мое, – отвечал Генрих III, – но мы сомневаемся в успехе. Взгляните на этого человека и скажите мне, способен ли он испугаться угроз. Он скорее погибнет, чем станет изменником.
Слова короля оправдывались. На все вопросы Блунт отвечал молчанием или односложными звуками.
– Отведите его в Шатлэ, – сказал раздраженным тоном Генрих III, – и пусть его подвергнут пытке.
– Она ничего у меня не вырвет, – твердо отвечал англичанин.
– Я найду средство заставить его говорить, – заметил виконт. – Я знаю, чем на него можно подействовать.
И он шепнул несколько слов на ухо королю.