— Ну вот видите — значит, не все.
— Какая бравада… Или тут что-то другое?
Быстрый взмах ресниц. Слово «бравада» удивило его. Может быть, он вообще не знает, что оно значит, спрашивает себя Лолита. Может быть, это никакая не бравада и не цинизм, а он и не думает притворяться? Ведет себя как привык как вел всегда, всю жизнь, столь не похожую на жизнь Лолиты Пальмы. Но вот на губах у него вновь заиграла улыбка. Мягкая и задумчивая.
— В моем положении есть свои преимущества, — говорит Пепе Лобо. — Времена теперь не те, чтоб провозглашать: «Ваш выстрел — первый».[598] Этим сыт не будешь. Уж лучше червивые сухари, прогорклая солонина и разведенное вино, как на корабле.
Он замолкает, озирается, охватывая взглядом двери в церковь под изваянием святого, голубей, копошащихся на мостовой, открытые книжные лавки Сальседо, а чуть поодаль — Орталя, Мургии и Наварро с выставленными на улицу лотками. Капитан созерцает все это с безразличным видом — так, словно мимо шел и смотрит со стороны.
— Было приятно поговорить с вами, сеньора.
В его словах не чувствуется злой насмешки. И это удивляет Лолиту.
— Что ж тут приятного? Уж наверно, не то, что я вам сказала. Боюсь, что…
— Дело не в том, что вы сказали.
Лолита с трудом подавляет желание развернуть веер и обмахнуться. Да не слегка, а как следует.
— Может быть…
Это произносит корсар. Но тотчас замолкает. Снова пауза, но на этот раз — недолгая.
— Я полагаю, капитан, вам пора следовать своим путем.
Пепе Лобо кивает. Рассеянно или, скорее, машинально, будто думая о чем-то постороннем.
— Да, конечно.
Потом, прикоснувшись к шляпе и пробормотав «с вашего позволения», изъявляет намерение удалиться. Лолита все же раскрывает веер. Пепе Лобо, уже собираясь сделать шаг, вдруг устремляет пристальный взгляд на верхнюю его часть, расписанную от руки. Лолита, проследив направление его взгляда, поясняет:
— Это «драконово дерево». Есть такое экзотическое растение… Не приходилось видеть?
Капитан, как будто не расслышав, стоит неподвижно, склонив голову к плечу.
— В Кадисе, — добавляет Лолита, — есть два уникальных экземпляра.