Пепе Лобо она замечает лишь в ту самую минуту, когда, выйдя из дверей лавки со свертком под мышкой, он оказывается прямо перед ней. На нем всегдашняя темно-синяя куртка с золотыми пуговицами, полотняные брюки навыпуск, башмаки с пряжками. Увидев ее, капитан застывает как вкопанный. Потом, сняв флотскую шляпу-двууголку, говорит:

— Сеньора…

— А-а, капитан… Доброе утро, — несколько растерявшись, отвечает Лолита.

Она не ожидала этой встречи. Да и он, судя по всему, тоже. И стоит с непокрытой головой, не зная — надеть шляпу или нет, идти своей дорогой или же приличий ради обменяться парой ничего не значащих фраз с хозяйкой. А та и сама — в легком замешательстве.

— Гуляли?

— На мессе была.

— А-а…

Он смотрит удивленно, словно бы ожидал другого ответа. Надеюсь, не запишет меня в пустосвятки, думает Лолита. И в следующий же миг досадует на себя за эту мимолетно мелькнувшую мысль. Да мне-то что до этого, кем хочет, тем пусть и считает…

— Часто захаживаете в книжные? — в ответ осведомляется она.

Капитан словно бы не замечает насмешливой подоплеки этих слов. Оборачивается на дверь лавки, откуда только что вышел. Потом показывает на сверток у себя под мышкой. На бронзово-загорелом лице вспыхивает полоска белоснежных зубов — улыбкой Пепе Лобо показывает, что это, мол, так, пустяки.

— Нет, не часто, — отвечает он с подкупающей искренностью. — Это, можно сказать, по службе… «Naval Gazetteer»,[597] в двух томах. Один английский капитан умер от ожогов, имущество его пошло с молотка. Я узнал, что кое-что из книг оказалось здесь.

Лолита кивает. Такие аукционы нередко проводятся неподалеку от Пуэрта-де-Мар, когда корабли возвращаются из долгих и трудных рейсов. На голой земле, на расстеленной парусине выкладываются скудные остатки чьих-то жизней, вроде тех, что выбрасывает на берег после кораблекрушения, — обломок кости из китового хвоста, кое-какая одежда, карманные часы, наваха с почерневшей роговой рукоятью, высокая оловянная кружка с крышкой, на которой выгравированы инициалы владельца, женский портрет-миниатюра, иногда — какие-то книги. В моряцкий сундучок много не влезет.

— Печально, — говорит Лолита.

— Для британца — весьма. — Лобо похлопывает по свертку. — А для меня — настоящая удача. Такую книгу полезно иметь на борту…

На последнем слове он осекается, как будто не может решить — оборвать разговор здесь или все же продолжить еще немного. Словно ищет золотую середину между вежливостью и уместностью. Сомневается и Лолита. Но ситуация начинает чем-то забавлять ее.

— Прошу вас, капитан, наденьте шляпу.