— У меня тут докладная генерала Вальдеса, командующего флотилией маломерок… За три последние недели его моряки поймали двух шпионов.

— Не они одни ловят. Мы тоже без дела не сидим.

Гарсия Пико нетерпеливо отмахивается:

— Да я знаю! Но тут есть одна любопытная подробность… Дважды упоминается некий негр или мулат, который чересчур часто плавает вперед-назад.

Тисону нет нужды напрягать память: он отлично помнит Мулата. Это, помимо убийств, еще одно дело, которое он пытается распутать с того дня, как содержатель погребка на улице Вероника навел его на след. Но до сих пор ничего выяснить не удалось: агенты лишь подтвердили, что Мулат перевозит людей из Кадиса на занятый французами берег. Слово «шпион» всплывает в этой истории впервые, но не обнаруживать же это перед начальством?

— Может статься, это владелец баркаса, за которым мы послеживаем уже некоторое время, — осторожно отвечает он. — Наши… гм… доверенные лица несколько раз указывали на него как на человека подозрительного… Что контрабандист — это точно. А насчет шпионажа попробуем узнать.

— Глаз с него не спускайте. И постоянно докладывайте мне. Это же касается, разумеется, и дела этих убитых девушек.

— Разумеется, сеньор… Будем стараться, приложим все силы.

Гарсия Пико внимательно смотрит на него, будто отыскивая на лице тень издевки, послышавшейся в последнем слове, однако Тисон выдерживает это с самым невинным видом. Но вот начальник, как бы переведя дух, обмякает. Он хорошо знает, кто сидит напротив. Ну или полагает так. Он ведь сам, когда два года назад занял свой нынешний пост, утвердил комиссара в должности — и ни разу не пожалел об этом. По крайней мере, до сих пор. Тисон — это нечто вроде запруды, ограждающей начальство от неудобств и неприятностей. Человек необыкновенно полезный: исполнителен, деятелен, скромен, в политики не лезет. Просто клад по нынешним трудным временам. Впрочем, разве бывали когда-нибудь в Испании времена легкие?

— Что касается этих девушек, должен признать, комиссар, что вы свое слово держите. В самом деле, никто не заподозрил связи между четырьмя убийствами…

Тисон позволяет себе улыбнуться мягко и почтительно. С оттенком сообщничества:

— А кто заподозрил, тот помалкивает. По нашей просьбе…

Главноуправляющий, снова готовый вспылить, выпрямляется в кресле.

— О методах ваших попрошу не распространяться!

Чуть поколебавшись, он взглядывает на часы, висящие в простенке у окна. Сообразительный Тисон, подобрав папку, встает. Начальство рассматривает ноги.

— Помните, что сказал губернатор. Если по поводу убийств вспыхнет скандал, нам потребуется виновный.