– Вряд ли это удачная шутка.

Она вся ощетинилась, выражение лица сделалось напряженным, и он примирительно покачал головой, понимая, что зашел слишком далеко. Абстрагируясь от чисто тактического интереса, он сознавал, что его мысли несправедливы. Не судите, да не судимы будете.

– Вы правы. Простите.

Он отвел взгляд, испытывая чувство неловкости и беспокойства: с чего это он вдруг решился на подобную дерзость? Медовые переливы в глазах Макарены Брунер и белизна слоновой кости на ее смуглой коже тревожили его память, не желая покидать ее. Он снова посмотрел на Грис Марсала. Она больше не выглядела сердитой – скорее, огорченной.

– Вы не знаете ее так, как знаю я.

– Разумеется.

Медленно кивнув в знак признания своей вины, Куарт почувствовал, что ему нужна передышка, и сделал несколько шагов в глубь храма. Леса вдоль стен, скамейки, в большинстве своем сдвинутые в угол, почерневшая роспись на потолке, с трудом различимая среди пятен сырости. Перед самыми образами в полумраке теплилась лампадка.

– А какое отношение ко всему этому имеете вы?

– Я же говорила вам: я здесь работаю. Я действительно архитектор-реставратор. Дипломированный. Лос-Анджелесский и Севильский университеты.

Шаги Куарта гулко отдавались под сводами храма. Грис Марсала в своих спортивных тапочках ступала бесшумно. На закопченном, испятнанном сыростью потолке то тут, то там виднелись фрагменты росписи: крылья ангела, борода какого-нибудь пророка.

– Все это потеряно безвозвратно, – проговорила женщина. – Это уже не поддается реставрации.

Куарт посмотрел на трещину, словно удар топора рассекавшую лоб херувима.

– Церковь и правда находится в аварийном состоянии?

Грис Марсала устало опустила веки. По-видимому, ей уже много раз приходилось слышать этот вопрос.

– Так говорят люди из мэрии, банка и архиепископства, чтобы оправдать снос. – Подняв руку, она обвела ею церковь. – Здание в плохом состоянии, к тому же за последние полтора века о нем никто не заботился, но оно еще вполне прочное. Ни в стенах, ни в сводах нет таких трещин, которые нельзя было бы заделать.

– Однако на отца Урбису все же свалился кусок потолка, – возразил Куарт.

– Да. Вон оттуда, видите? – Она указала на темную впадину чуть ли не метровой длины, видневшуюся на месте части карниза, метрах в десяти над амвоном. – Несчастный случай.

– Уже второй несчастный случай.

– Муниципальный архитектор сорвался с крыши по собственной вине. Никто не заставлял его взбираться туда.

В словах и тоне монахини, каковой являлась Грис Марсала, могло бы прозвучать и побольше милосердия, отметил про себя Куарт. Что искали, то и нашли: вот каков был явный подтекст ее замечания. Куарт подавил саркастическую усмешку и подумал: интересно, а эта дама тоже получает отпущение грехов у отца Ферро? Редко встречается паства, столь преданная своему пастырю.