— У нас тут серьезный разговор.

Альфонсо издал короткий смешок сквозь зубы.

— У нас тут треп и пустая потеря времени. Единственная реальность заключается в том, что картина пропала, а вместе с ней — и наши деньги.

— Мои деньги, Альфонсо, — заметил Бельмонте со своего инвалидного кресла. — Если ты не против.

— Ну, это просто я так выразился, дядя Маноло.

— Тогда выражайся соответственно.

Хулия помешала ложечкой в своей чашке. Кофе был холодный, и она подумала: интересно, Лолита подала его таким нарочно? Правда, они с Муньосом явились к Бельмонте неожиданно, незадолго до полудня, якобы для того, чтобы поставить дона Мануэля и его семейство в известность о случившемся.

— Вы полагаете, картина найдется? — спросил старик. Он встретил их в домашнем свитере и тапочках, однако с искренней любезностью, несколько компенсировавшей недоброжелательство и холодность его племянницы. Теперь, сидя с чашечкой кофе на коленях, он выглядел подавленным, просто убитым. Известие об исчезновении картины и смерти Менчу было для него настоящим потрясением.

— Делом занимается полиция, — ответила Хулия. — Они найдут картину, я уверена.

— Насколько мне известно, существует черный рынок, где торгуют произведениями искусства. Фламандскую доску могут продать за границу.

— Да. Но полиция располагает подробным ее описанием. Да и я сама передала им несколько фотографий. Так что вывезти ее из страны будет нелегко.

— Не понимаю, как этим людям удалось войти в вашу квартиру… Полицейский сказал мне, что у вас там стоит решетка и электронная сигнализация.

— Может быть, Менчу сама открыла дверь. Главный подозреваемый — это Макс, ее жених. Имеются свидетели, видевшие, как он выходил из подъезда.

— Знаем мы этого жениха, — буркнула Лола Бельмонте. — Они на днях заходили вместе. Такой высокий красивый парень. Я тогда еще подумала: уж чересчур красивый… Надеюсь, его скоро поймают, и он получит по заслугам. Для нас, — она взглянула на пустой прямоугольник на стене, — эта потеря просто невосполнима.

— По крайней мере, мы сможем получить страховку, — сказал Альфонсо, улыбаясь Хулии, как лис, обхаживающий курятник. — Благодаря предусмотрительности этой очаровательной девушки. — Тут он вспомнил кое о чем и поспешил придать своему лицу соответствующее выражение: — Хотя, конечно, это не вернет к жизни вашу подругу…

Лола Бельмонте сердито взглянула на Хулию.

— Ну, знаешь ли, если бы картина еще и не была застрахована… — Она говорила, презрительно выпячивая нижнюю губу. — Но сеньор Монтегрифо говорит, что по сравнению с тем, что за нее можно было выручить, эта страховка — просто курам на смех.