Внезапно она замолчала и долго стояла, глядя на море. Растрепанные ветром пряди волос хлестали ее по лицу, и она чувствовала, как горечь и обида медленно тают у нее в крови. Тереса сделала глубокий вдох, чтобы они растворились без следа.

– Что касается отца, – сказал Языков, – я предполагаю, что это Тео.

Она выдержала его взгляд, не разжимая губ. Бесстрастно.

– Это вторая часть, – снова вздохнул русский. – Проблемы.

Он повернулся и пошел, не оглянувшись удостовериться, что Тереса следует за ним. Она постояла немного, глядя, как он удаляется, потом нагнала его.

– В армии я научился одной вещи, Теса, – задумчиво заговорил русский. – Вражеская территория. Опасно оставлять за спиной очаги сопротивления. Враждебные образования. Укрепление местности требует уничтожения конфликтных точек. Да. Это дословно. Фраза из устава. Ее повторял мой друг, сержант Скобельцын. Да. Каждый день. Пока ему не перерезали горло в Панчшерском ущелье.

Он снова остановился, повернулся к Тересе. Я сделал то, что мог, говорили его светлые глаза. Дальше твое дело.

– Я постепенно остаюсь одна, Олег.

Она тихо стояла перед ним, и прибой с каждым откатом вымывал песок у нее из-под ног. Языков улыбнулся дружелюбно, чуть отстраненно. Печально.

– Как странно, что ты это говоришь. А я думал, ты всегда была одна.

Глава 15. Есть у меня на родине друзья, которые меня как будто любят

Глава 15.

Есть у меня на родине друзья, которые меня как будто любят

Судья Мартинес Прадо оказался несимпатичным типом. Я разговаривал с ним в последние дни моей изыскательской работы: двадцать две минуты малоприятной беседы в его кабинете в здании Национального суда. Он согласился принять меня с большой неохотой и лишь после того, как я переслал ему объемистый отчет о состоянии моего расследования. Разумеется, там фигурировало и его имя. Плюс огромное количество другой информации. Я предложил ему то же, что и другим: посотрудничать со мной удобным для себя образом или остаться, так сказать, за пределами. Он решил посотрудничать, но придерживаться собственной версии фактов. Приезжайте, и поговорим, сказал он в конце концов, когда мне удалось добраться до него по телефону. Я приехал в Национальный суд; Прадо сухо подал мне руку, и мы уселись за его рабочий стол (он со своей стороны, я со своей), под знаменем и портретом короля на стене. Судья был небольшого роста, коренастый, с седой бородой, которая не совсем прикрывала шрам, пересекавший левую щеку. Совершенно не похож на тех блестящих судей, что появляются на телеэкранах и фотоснимках в газетах. Серый и ухватистый, говорили о нем. Невоспитанный. Шрам был последствием давнего эпизода: колумбийские киллеры, нанятые галисийскими наркомафиози. Может, именно этот шрам так испортил его характер.