Санчес налил до краев и выпил залпом, не переводя дыхания. Потом откинулся на спинку стула. Потрогал сигаретную пачку, повертел ее. И спрятал в карман.

– Рассчитывали открыть испанский павильон еще в этом месяце, но не уложились в срок. Подготовка к открытию самой Выставки отстает от графика.

– И намного ли?

– Прилично. Французское правительство, спасаясь от критики справа, пытается снискать симпатии в обществе и потому поддерживает культуру. Думали, что открытие состоится первого мая, но ничего не получилось. Из сорока четырех павильонов готовы только советский, германский, итальянский и еще один какой-то. Освещение не работает, дорожное покрытие не отремонтировано. Бардак, одним словом. Так что Пикассо успеет.

– Если ему не помешают.

– Разумеется. – Санчес снова взглянул на него с любопытством. – Если ему не помешают.

5. Романы и шпионы

5. Романы и шпионы

Галерея «Энафф» помещалась на улице Фюрстенберг в небольшом кокетливом особняке: с улицы через большое окно было видно почти все, что находилось внутри. На стенах в застекленных рамах висели работы Эдди Майо. Брутальная красота обнаженных тел, снятых в вычурных неестественных ракурсах сверхкрупными планами и с резкой, контрастной светотенью. Секс и плоть.

– Великолепно, – подвел Фалько итог своим впечатлениям.

Об искусстве фотографии, равно как и обо всех иных видах и родах искусства, он имел лишь самые начальные понятия, сводившиеся к перелистыванию иллюстрированных журналов. Однако разглядывая эти снимки, он будто вступал в увлекательный лабиринт человеческого тела, который сулил открытия и тайны и побуждал одни – совершить, другие – разгадать. Фалько не знал, к какому разряду отнести талант Эдди, но присутствие его было несомненно. Он снова посмотрел на нее и словно окунулся в стылую синь устремленных на него глаз – ему показалось, что она все это время следила за его реакцией.

– Сюрреалистическая транссексуальность, – довольным тоном продавца, расхваливающего достоинства своего товара, изрек Кюссен.

Фалько наклонил голову, не отводя взгляда от Эдди. Эти глаза так видят мир, подумал он. Посредничают между живой, бурно дышащей реальностью и ее образами, замороженными в солях серебра. Впрочем, эти же глаза или она сама придавали им телесную, плотскую чувственность. Возбуждающего свойства.

– Мне очень нравится, – сказал он.

Женщина продолжала смотреть на него, не отвечая на лестный отзыв, и Фалько подумал, что окутывающий ее полярный холод таинственно противоречит жару страсти, которым веет от ее работ. Наконец она слегка кивнула с насмешливой благодарностью. Больше всех был доволен и почти горд Лео Баярд.