Светлый фон

– Берегитесь Пикассо и Гупси… Это сочетание просто гибельно. Выжмут вас как апельсин.

– Я не допущу, – пообещала девушка.

Заказали еще по коктейлю. Дружелюбная, умело изображающая легкую растерянность улыбка Фалько скрывала острое профессиональное любопытство. Он приехал сюда ликвидировать этого человека, и чем лучше узнает его, тем лучше будет для дела. Потому что Пикассо и его картина – только половина поставленной двойной задачи. Всему свое время.

– А почему вы уехали?

Баярд взглянул недоуменно:

– Вы о чем?

– Об Испании, разумеется.

Баярд поглядел на свой бокал и только потом осушил его. Потом перевел глаза на Эдди и вздохнул, словно примиряясь с неизбежным.

– Ваши соотечественники – люди очень недоверчивые, – сказал он. – Испанские летчики на нас смотрели косо, потому что мы, по их мнению, слишком много зарабатывали. Потом стали чересчур часто вмешиваться в наши дела, так что я счел за благо бросить эту затею… Говорю же, я не создан подчиняться. Однако борьбу не прекратил – веду ее на свой манер.

– Лео завершает работу над фильмом, – сказал Кюссен, всегда готовый погнать быка на пикадора.

– Да. Будет называться «Испанские небеса». Основан, разумеется, на собственном опыте. Я во всеуслышание заявлю, что западные демократии, боясь конфликта с Гитлером и Муссолини, вот-вот бросят Республику на произвол судьбы.

Эдди стряхнула пепел с сигары.

– «Политика невмешательства» – это подлость космического масштаба.

– Вопиющее бесстыдство! – с готовностью подхватил Кюссен.

– Конечно, – веско заметил Баярд. – Не понимают, что расчищают место для другой войны, стократ ужаснее.

– Как бы то ни было, ты ведь никогда раньше не снимал фильмы, – сказала Эдди.

– И что? Мало ли чего я никогда не делал? Я и самолет водить не умел, а стал командовать эскадрильей. Думаешь, съемки трудней, чем воздушный бой?

– «Испанские небеса» могут обернуться неудачей.

– Сомневаюсь. Но даже если и так, это будет блистательная неудача. Из разряда тех, что дороже иных побед.

Он по-прежнему взирал на Фалько немного свысока. Со снисходительным великодушием.