– Вы ведь испанец, Педро?

– Начо.

– Ну, пусть будет так. Я ослышался, значит. Показалось – Педро. В Испании многие носят это имя.

– Да, я испанец, хоть и живу не в Испании.

– Испанцы – великолепные ребята, – Гейтвуд прищелкнул языком. – Нигде не встречал таких храбрецов. Правда, многие оружия в руках не держали. Через одного приходилось обучать азам.

– Что стало бы с Республикой без тебя! – заметила Эдди.

Она снова выдула струю сигарного дыма ему в лицо, но на этот раз американец успел отдернуть голову.

– Слушай, Лео, чего она бесится? У нее что, критические дни?

– Пошел ты в задницу, Гэт, – сказала она.

Баярд рассмеялся:

– Да нет, не дни, а отношение к тебе.

– Не пойму, старина, что она в тебе нашла. Ты даже не настоящий коммунист.

– Зато я выше тебя ростом.

– И красивей, и элегантней, – добавила Эдди.

– И лучше пишу.

– Лучше-лучше, – поддержала Эдди.

Гейтвуд снова достал платок и трубно высморкался. Потом поглядел на Фалько:

– А вы какого мнения на сей счет, амиго? Кто из нас двоих лучше пишет?

– Понятия не имею. Я вообще предпочитаю кино смотреть.