– Какое же ты дерьмо, Гэт, – она выпустила дым ему в лицо. – Был дерьмом и остался. Фанфарон дешевый!
Гейтвуд обернулся к Баярду, ища у него поддержки:
– Лео, она меня оскорбляет!
– У нее есть на то основания, – засмеялся француз. – А я ей не гувернер. Она вольна оскорблять, кого ей вздумается.
– Она обозвала меня дерьмом!
– Да, я слышал.
Гейтвуд повернулся к Фалько. Исчезла уже и вторая порция коньяка. Американец, сняв очки, протирал их грязным носовым платком.
– А вы,
Фалько спокойно выдержал его взгляд.
– Я не располагаю необходимой информацией для подобных суждений, – ответил он весело.
– Вы что – сговорились? Сорок пять дней на войне – это мало, по-вашему?!
– И вероятно, участвовали в боевых действиях?
Гейтвуд надел очки и заказал третий коньяк.
– Кое в каких побывал.
– Его влекут битвы, – саркастически заметила Эдди. – И он не проиграл ни одной. И постоянно ищет новых и новых, разных и всяких.
Американец зло поглядел на нее:
– Зачем ты это ему рассказываешь?
– Он же тебя не знает… Это может показаться невероятным, но, представь, Гэт, на свете есть люди, которые тебя не знают.
Гейтвуд взглянул на Фалько, словно только что увидел: