— Что сталось с Эдуардом? С вашим отцом, матерью?

— Они все погибли.

— А вы?

— О, пожалейте меня! Не спрашивайте более. О, Боже! Эдуард, мой Эдуард не смог даже защитить свою жену, не мог избавить ее от этих отвратительных воспоминаний.

Она замолчала, беспомощно опустив голову на грудь.

— Вы останетесь со мной, Мария, — произнесла слушавшая ее женщина. — Вас не заберут от меня. Он не посмеет! — прибавила она, как бы говоря с собою. — Я приложу все усилия. А сейчас отдохните.

Она встала и отвела несчастную в небольшую комнатку, примыкавшую к будуару. Едва успела она затворить дверь, как послышались шаги, вошел Келли и спросил с заметным раздражением:

— Где женщина?

— Так-то здоровается теперь Ричард со своей Джорджиной? — проговорила красавица шутливо. — Ему нужно видеть чужую женщину, а не меня!

— Нет, Джорджина, — сказал он ласковее. — Ты знаешь, что я вижу только тебя среди всех.

Он нежно обнял ее, но продолжал:

— Мне все же нужно знать, где она. Ты поступила нехорошо, взяв ее сюда.

— Слушай, Ричард. — сказала Джорджина, обвивая своими прелестными руками его шею, — я попрошу тебя оставить ее при мне. Ты сам знаешь, до чего грубы, невоспитанны здешние женщины, и они ненавидят меня, за то что я не разделяю их циничных удовольствий. Мария дочь простого фермера, но такая милая, и, видимо, образованная. Она станет моей подругой, и это утешит ее в собственном горе.

— Дорогая моя, ты знаешь наш устав, — возразил Келли, усаживаясь на оттоманку. — Женщины не должны вмешиваться в распоряжения, касающиеся общей безопасности.

— Я замечу тебе, Ричард, что ты никогда не делаешь ничего для меня. Что бы я не попросила, у тебя всегда найдется причина мне отказать. Вот, к примеру, ты ни разу не брал меня с собой в Елену.

— Я уже говорил тебе, что и сам не смею туда показываться.

— Так оставь мне хотя бы Марию, единственную, на которую я могу здесь смотреть без отвращения.

— Это очень лестно для меня.

— Ты несносен сегодня, Ричард!

— Будь благоразумна. Оставаясь здесь, эта женщина неизбежно увидит Сандерса.