— Так это он, негодяй!?

— Не осуждай его, он нам очень полезен. Но мне надо поговорить с тобой о деле. Наше положение здесь становится слишком опасным, нам необходимо скрыться отсюда вглубь Техаса. Будь готова на всякий случай.

— А твои товарищи?

— Они выберут себе нового атамана.

— А если они не захотят тебя отпустить?

— В таком случае, они последуют за мной, — ответил Келли с видимым смущением. — Но, как бы то ни было, Марию нельзя здесь оставлять. Надо опасаться всего, что может выдать наши намерения.

— Но что станется с ней, если я соглашусь с твоим требованием? — с тревогой спросила Джорджина.

— Боливар отвезет её в Натшец. Ты довольна?

— Мне приходится всегда только повиноваться тебе, — проговорила она, хмуря брови. — О, прошло то время, когда мое желание было законом для тебя!

— Но рассуди же, пойми, что мы не можем жертвовать нашей безопасностью, нашей жизнью, ради какой-то полупомешанной! — сказал Келли, обнимая жену. — Если бы я оставался постоянно здесь, мне было бы легче исполнять твои прихоти. Я сам охранял бы тебя.

— Ты опять уезжаешь?

— Необходимо, друг мой.

— Слушай, Ричард, — начала она, глядя пристально ему в глаза, — если я только узнаю, что ты мне не верен… что ты обманываешь меня… тогда как я пожертвовала ради тебя не только своей жизнью, но и жизнью родителей моих… если бы я уверилась в твоей измене… о клянусь тебе духом тьмы, я отомстила бы тебе так, как не мстила еще никому ни одна женщина!

— Ты так ревнива, Джорджина? — сказал он, снова обнимая ее. — Но для кого же я тружусь? Ради кого стал вне закона, пролил первую кровь? О, твоя ревность не сердит меня, она свидетельствует о твоей любви, но все же ты несправедлива. Я знаю, что ты не равняешь меня с другими, что ты уважаешь меня, что ты и не полюбила бы меня, если бы я был обыкновенным человеком. Имей же доверие ко мне.

— Хорошо! — воскликнула она. — Я буду доверять тебе во всем, но не отчуждай же и ты меня совершенно от света, познакомь со своими друзьями.

— Исполнить твою просьбу гораздо труднее, нежели ты думаешь.

— Следовательно, ты мне отказываешь?

— Кто же говорит это? О, как ты стала недоверчива, Джорджина! Скажи, кстати, зачем был послан на берег твой метис? Присматривать за мной?

— Если бы и так? Что из того?

— Я так и подумал. Ты совершенно перестала доверять мне, бедняжка? Ну, хорошо, посылай своего соглядатая, я не буду его прогонять, пусть следит за мной повсюду и доносит тебе обо всем, что увидит. Довольна?