Во всяком случае, ему представлялась возможность отдохнуть от трудов, надо было только привязать лодку понадежнее. Дело оказалось нелегким, но, после долгих усилий, ему удалось ввести свое суденышко в небольшой залив между высокими водяными порослями.

Сделав это, О’Тул завернулся в теплое одеяло, которым великодушно снабдил его Брэдшоу, и задремал. Но вскоре сквозь сон он услышал чей-то говор, привстал и пополз тихонько к беседовавшим. Голоса смолкли, он двинулся дальше, и вдруг неожиданно перед ним выросли какие-то фигуры. Он едва успел спрятаться от них за кусты.

— Я говорю тебе, Джонс, — шептал один из этих людей другому, — что тебе нельзя выехать с острова, не дав клятвы.

— Я и готов ее дать, — отвечал другой с досадой, — но к чему меня держать здесь, когда у меня на мази знатное дельце в штате Миссисипи.

— Ты знаешь, что клятву приносят в общем собрании, во избежание всяких недомолвок и уверток. Собрание только завтра вечером. Что ж, потерпи.

— А если вас всех здесь захватят, то и меня заодно с вами повесят, совершенно невинного! Очень приятно!

— Ты невинный? — усмехнулся собеседник Джона.

— Разумеется, по крайней мере, я не участвую в ваших делах. Слушай, Бен, одолжи мне лодку, сделай милость, а я принесу клятву тебе. Не все ли равно?

— Нет, вовсе нет. И я не желаю рисковать из-за тебя головой. Дьявольщина! Я наткнулся на что-то.

Ирландец лежал так близко от говоривших, что Бен задел его ногой. О’Тул замер от страха, не зная, на что решиться: бежать было опасно, эти люди, отлично знакомые с местностью, нагнали бы его тотчас, сопротивляться им, хорошо вооруженным, по всей вероятности было тоже немыслимо. «Самое лучшее, — подумал он, — притвориться спящим, чтобы отнять у них всякое подозрение о том, что я слышал что-нибудь из их разговора». Но следующие слова Бена заставили его осознать опасность, которой он подвергался.

— Подумай, — сказал разбойник своему товарищу, тронув Патрика за руку, — эти ленивые собаки просто бросили здесь Клыка. Неужто нам тащить его туда, где следует хоронить? Зароем и здесь, ему все едино, где гнить.

Говоря это, Бен взял лопату и принялся копать землю.

— А пока ты работаешь, — сказал Джонс, — я пойду посмотрю, нет ли где чужой причаленной лодки. Ты знаешь, атаман велел наблюдать за этим.

— Ловкач! — возразил Бен. — Я буду вкалывать, а ты тем временем найдешь лодку и улизнешь отсюда. Нет, дружище, оставайся и рой яму вместе со мной.

О’Тул дрожал всем телом. Рядом рыли могилу для него. Но он старался не шелохнуться, зная, что малейшее движение его выдаст. Бен продолжал: