— Да, потому что мы слышали там громкий разговор, вернее, ожесточенный спор, а при нашем появлении все стихло. Далее, с берега подавали сигналы ракетами. Мы притаились, чтобы видеть, что будет дальше. Из харчевни ответили на сигнал, и тотчас же с той стороны отделилась лодка.

— И она причалила к харчевне?

— Так точно.

Дейтон задумался, потом спросил:

— А много ли было пущено ракет? И какого цвета?

— Сколько и какого цвета? — повторил молодой фермер с удивлением. — Я не обратил внимания. Или вам известны эти сигналы?

— Лично мне нет, но я хочу этим сказать, что судовщики переговариваются часто таким способом между собой с одного берега на другой. Наконец, кто-нибудь мог пускать ракеты просто ради забавы.

— Хорошо, но отчего они потушили в харчевне огни при нашем приходе? Почему не впустили нас?

— Может быть, простая случайность?

Дверь в комнату отворилась, и вошла Адель, чтобы взять свою шляпу.

— Извините, если я помешала вашему разговору, — сказала она, — но мне надо ехать к миссис Смарт.

Она взяла шляпу и хотела уйти, но нарочно замешкалась у рабочего столика, услышав, как Кук говорил:

— Джеймс Лейвли решил присматривать за этой харчевней и дожидается теперь в рощице, неподалеку от нее.

— Прощайте, господа, — сказала девушка, уходя.

— По моему мнению, — продолжал Уильям, не обратив внимания на ее появление и уход, — нам следует тотчас же произвести обыск в этом притоне.

— Любезный мистер Кук, — произнес судья серьезно, — я не могу вторгаться в жилище свободного гражданина на основании одних только подозрений. Бели бы были доказательства.

— О, если бы у нас были прямые доказательства, то мы распорядились бы сами! — презрительно ответил молодой человек. — Но именно потому, что мы имеем только подозрения, мы и прибегаем к помощи властей.

— Послушайте, мистер Кук, мы не в Фурш Лафаве, не в таких местах, где господствует суд Линча. Вы принадлежите, по-видимому, к «Союзу регуляторов»?

— Вы не ошибаетесь, — резко ответил Кук.

— Прекрасно, но позвольте вам заметить, что мы здесь в цивилизованном городе, и я, хотя и вполне сочувствуя вам в деле правосудия, все же обязан воспрепятствовать всякому проявлению насилия с вашей стороны.