— Может быть, восстание еще не началось? — спросил Брендон.

— Наверняка, я еще не слышал об этом, — ответил Спенс, — но я ничуть не удивился бы, если бы это случилось. Это еще не беда! А вот прошлая зима была очень тяжелой для индейцев: масса народа переболела у них судорогами и оспой. Очень было плохо! Мотовейюби, Старый Медведь, говорил мне, что индейцы страшно злы на бледнолицых за то, что они будто бы принесли меднолицым «смертельную зиму оспы». Много храбрых воинов переселились в другой мир, в поля счастливой охоты. Индейцы говорят, что их прах должен быть отомщен.

Эти известия встревожили Брендона.

«Хорошо ли я делаю, — думал он, — что беру с собой Дэви, если такие люди, как Бриджер и Спенс, утверждают, что всякое может случиться!..»

— Конечно, — продолжал Спенс, — если вы уж решили идти… Лично меня не удержали бы индейцы. Но здесь есть большая опасность от шайки чейенов, которые, по слухам, шатаются под предводительством одного полубелого изменника, известного под именем Двухпалый. Я и Джим очень много наслышались об этом метисе. Его мать, кажется, была из племени чейенов и после смерти мужа приписала сына к их роду. Отец его был француз-охотник, который лет тридцать тому назад осел у Смоки Хиле и получил от чейенов землю. Вождь чейенов не сочувствует Двухпалому, но он пользуется большим влиянием; у него есть своя партия головорезов, которые готовы на все. Вы должны держать ушки на макушке, Брендон, и зорко следить за ними: по всем данным метис — разбойник и убийца.

— Спасибо, Спенс, — сказал Давид, — я не забуду ни слова из того, что вы мне сказали. А где теперь мистер Бриджер?

— Джим? Он где-нибудь неподалеку от форта Ляриме или в верховьях Хорошу. Я думаю, он пытается уговорить племя сиу не вмешиваться во всю эту склоку. Вероятнее всего, он сейчас где-нибудь поблизости Ред Клауда[28].

— Я надеюсь, что встречусь с ним. Он большой человек!

— О, Джим умеет быть осторожным, — сказал Спенс с жесткой улыбкой.

— Может, через несколько недель я встречусь и с вами: я намерен идти в форт Унион с партией Стивенса, а оттуда пройду прямиком на запад к Хиле.

Прошло несколько дней, и все опасения, навеянные рассказом Спенса, как-то улетучились у Брендона. Он был оптимист и полон самых радужных надежд.

Как только «Орегон» начал подходить к Капсил Бляфу[29], Брендон решил, что ему надо расстаться с партией и делать свое дело. В Бляфе он попрощался с экспедицией, купил кое-какие припасы и провизию, переправился через реку и направился по Орегонскому тракту.

Это была самая длинная и самая старая дорога со времени образования Соединенных Штатов, протоптанная стадами буйволов и индейцами. По дороге там и сям попадались выбеленные солнцем кости бизонов, эти громадные животные были для индейцев сама жизнь, потому что давали им пищу и одежду. Белые кости по дороге служили как бы вехами.