Билл довольно охотно принял этот совет. В душе он был сердечный человек. Результат путешествия его шляпы по форту оказался поразительным. Все охотно жертвовали: французские охотники и погонщики мулов, и разведчики, и, к удивлению Стила, даже индейцы. Билл пересчитал золотой песок, самородки и монеты; набралось около 1000 долларов — сумма по тому времени очень большая. Миссис Стил одела Дэви во все новое, передала Спенсу узел с бельем и платьем из гардероба мужа — пару ботинок, несколько рубашек, платков, шляпу и, главное, красиво отделанную рубашку из бизоньей кожи с брюками и мокасинами — подарок от индейских женщин племени шошонов, кочевавших поблизости от форта. На следующее утро Спенс и Дэви двинулись в путь вместе со старым разведчиком по имени Рог, которого все называли Порохом. Он пришел в эти места в 1822 г. вместе с генералом Эшли и Бриджером с запасами для пушной компании Скалистых гор и с тех пор осел в форте, пустив здесь прочные корни.

К Дэви этот старик отнесся с большой любовью. Милая улыбка мальчика как-то невольно привлекала к нему всех. Это он — старый Порох — постепенно отвлек Дэви от мрачных мыслей. Он рассказывал ему сотни занимательных историй из прошлого: как он путешествовал с Бриджером к Великим Соляным озерам, как пришли в эти места первые белые люди, чтобы посмотреть Соляные озера. Существовала легенда, что первым сюда пришел испанский монах Эскалант в 1770 г. Рассказывал также Порох о своих боях с индейцами, о борьбе с конкурирующими пушными компаниями.

— Да… Но времена меняются, — говорил старик, — пушного зверя мало по сравнению с прежним. Страна становится все более и более населенной.

Три месяца они были в пути, следуя по хорошо утоптанной дороге к Зеленой реке, от нее к юго-востоку. У Эмигрант-Кэп они спустились к Сиерра-Неваде и двинулись по долине Сакраменто. В город Сакраменто они пришли в последних числах сентября. Спенс взял Дэви с собой в дом старого своего друга Брьюстера. Он рассказал ему историю мальчика, просил Брьюстера приютить его и взять на себя заботу об его образовании.

Жена Брьюстера сразу полюбила Дэви и стала глядеть на него как на сына.

— Он будет нашим мальчиком, — говорила она. — Если бы жив был наш Генри, он был бы тех же лет, что и этот! Я буду очень рада видеть его у нас в доме.

— Я смогу во многом помогать вам, мадам, — говорил Дэви, — я вел домашнее хозяйство моего отца.

— Спасибо вам, дорогой, — ответила добрая миссис Брьюстер, — но это не детское дело. Здесь много интересного для умного мальчика; но мы посмотрим.