Марш увидал, что лицо Деру стало черным, глаза вылезли из орбит. Марш отвернулся от этой сцены. Он понял, что не было силы, которая могла бы оторвать руки Брендона. Он решил не вмешиваться и предоставить дело судьбе. Для него стало теперь ясно, что Деру привел с собой индейцев. Послышался хрип задыхающегося. Несколько секунд царило молчание. Дэви совсем потерял силы. Внезапно послышались веселые крики с поезда, гиканье индейцев и частые выстрелы: павнии гнали своих смертельных врагов…

Марш обернулся. Дэви стоял, прислонившись к шпалам, еле держась на ногах и стараясь отдышаться. Его глаза были устремлены на лежащую перед ним с распростертыми руками фигуру, одетую в богатый индейский убор, испачканный кровью и пылью.

Грудь Брендона была обнажена. Его торс и руки были исцарапаны и покрыты пятнами крови. Деру боролся как зверь, пуская в ход ногти, когда кулаки были бессильны. Левый глаз Дэви был подбит и затек, разбитые губы вспухли, но глаза его смотрели торжествующе.

Наполовину задыхающийся, он медленно заговорил:

— Я убил его, мистер Марш. Вы знаете, кто был этот дьявол?

Марш не отвечал, смотря на него вопросительно.

— Двухпалый, — сказал Дэви, — тот самый человек-зверь, который зарубил моего отца, зарубил его топором в то время, когда его держали чейены.

— Боже мой! — вырвалось у Марша.

— Я всегда чувствовал себя близ него как-то беспокойно, — говорил прерывающимся голосом Дэви, — как будто какой-то голос нашептывал мне предостережение. Мне всегда казалось, что где-то я его видел. Но где, я не мог припомнить. Ведь это было так давно. Я видел его тогда в полутьме, при колеблющемся пламени костра. С того времени он сильно изменился: отпустил усы и волосы, а теперь еще раскрасил физиономию.

— Даже не верится! — воскликнул Марш. Он наклонился над телом, рассматривая лицо убитого. Он поднял правую руку с двумя пальцами, которую Деру так искусно скрывал под перчаткой или в кармане.

— Да, Дэви, так оно и есть.

И, посмотрев на окровавленное лицо Дэви, спросил:

— Ну, а вы как себя чувствуете?

— Ничего, — ответил Дэви. В голосе его чувствовалась глубокая печаль и страшная усталость. — Я только слегка ранен, мистер Марш. Но отец… Этот зверь… Все опять пришло мне на память.

В голосе Дэви послышались слезы.

Марш ласково положил руку на его плечо. Дэви овладел собой и улыбнулся:

— Я представляю, в каком я ужасном виде. Я не могу вернуться так. Не можете ли вы достать мне пальто или одеяло.

Марш поспешил к поезду, который был обращен теперь в полевой госпиталь. Задержавшись на несколько минут, чтобы распорядиться перевести убитых в один вагон, он взял шинель и направился к Дэви. Вместе они вернулись на поезд, где шли спешные приготовления для возвращения в Джулесберг.