— А мы, Сеня, всё живые… Война, сука…

И побрел Горбатов по лестнице, иногда чихая от дыма, — хотел увидеть Борзова.

68

Плакали за спиной гвардии рядового Борзова парни в зеленых шинелях — стояли кучкой возле древка с бело-красным полотнищем, билось полотнище под ветром с Балтики в большом проеме провалившейся черепичной крыши…

Оглянулся Борзов, постоял — и пошел к выходу с чердака: не надо смотреть, как плачут люди, вернувшиеся на родную землю…

69

— Товарищ Сталин, докладываю. Войска Второго Белорусского фронта освободили Гданьск.

— Благодарю вас, товарищ Рокоссовский. Очень хорошо. Дадим салют. Теперь ваша задача — как можно быстрее совершить всем фронтом марш-маневр на Одер. Как можно быстрее, товарищ Рокоссовский. Без вас большая игра под Берлином не выйдет…

— Войска фронта сделают все возможное, товарищ Сталин.

— Не сомневаюсь. Спасибо. До свидания.

Рокоссовский положил трубку телефона. Глянул на улыбавшегося майора Павла Павловича.

— У меня для вас… — начал говорить Павел Павлович, но замолчал. — Разрешите, товарищ маршал, выполнить просьбу одного гвардии полковника? Очень хотел бы повидать вас… по сугубо личному делу…

Рокоссовский засмеялся.

— Неисправим ты, Павел Павлович… Опять ведь мудришь…

— Это жизнь-матушка мудрит, товарищ маршал…

— Зови полковника, раз уж… сугубо личное дело.

— Слушаюсь!

Павел Павлович подошел к двери просторной комнаты, слабо освещенной в этот поздний ночной час двумя лампочками в люстре из хрустальных висюлек, мягким движением руки распахнул ее пошире.

— Товарищ гвардии полковник… Прошу вас… — сказал почему-то очень тихо Павел Павлович и вышел из комнаты.

Рокоссовский смотрел на человека с бритой головой, стоявшего на пороге…