Теперь она одна. Никого близких.

При мысли о Булыгине щеки Аллы загорелись.

В эту минуту вошла колдунья.

— А, проснулась, красавица! — громко сказала она. — Знаешь, сколько ты без памяти лежала? Чуть не месяц. Кабы не старая Тарбагатаиха, не видеть бы тебе свету белого. Думала, не выхожу. А ничего, выправилась. Ну, слава тебе, господи!

Старуха закрестилась.

Она говорила грубым голосом, сопровождая слова энергичными движениями.

— Сынок, поди сюда! — крикнула она.

Вошел рыжебородый мужик.

— Лучше ей, — обратилась к нему Тарбагатаиха.

— Поправляйся, барышня, — хрипло сказал рыжебородый. — А то нам ехать надо. Наводнение здесь, того гляди, зимовье зальет. Уж не чаяли, что выживешь. Видно, от крепкого корню. Поправляйся еще пуще, гуляй больше.

— Спасибо, — ответила Алла.

Сон вдруг стал клонить ее.

— Пущай отдохнет, — старуха махнула сыну, и он вышел.

Часть четвертая

Часть четвертая

I. Ванна из гуано

I. Ванна из гуано

Хуварак сдержал свое обещание и доставил лошадей к условленному месту.

Отряд ехал мрачный. Печальное известие подкосило всех. Никто не проронил ни слова.

Урбужан, сидя на коне, злобно озирался по сторонам.