Ваше величество, генералы не объединены в союз. О заговоре и речи не шло. Нет данных и о попытках устроить переворот. В ходе допросов я узнал, что генерал Стойчев, например, отменяет приказы РО об аресте офицеров и солдат. Он всем говорит: «Мать Россия и мы, неблагодарные». Генерал Марков считает, что германофильство — предательство, а Россия, даже большевистская Россия — истинный союзник Болгарии. А генерал…

— Остановитесь, Гешев! Вы утверждаете, что заговора нет, и в то же время генералы не одобряют моей линии поведения. Как это понять?

— Это все равно, что заговор, ваше величество. Даже нечто более опасное. Если бы они объединились в союз или если бы договорились о чем-нибудь, я узнал бы об этом и проинформировал вас, а вы пресекли бы все попытки. А при теперешнем положении ничего нельзя сделать. Прямо-таки мина с часовым механизмом. Слышу тиканье часов, но не знаю, в котором часу мина должна взорваться.

Царь закрыл глаза.

— Ваше величество, я могу предложить нечто очень простое и эффективное. Один генерал и один полицейский начальник готовы служить вам до последнего дыхания…

Царь махнул рукой и произнес:

— Знаю, о ком идет речь. Догадываюсь и о ваших планах. Согласен с вами, но пока еще рано. Ведь часовой механизм еще работает.

Гешев хотел проверить, что думает РО о генералах и как бы реагировал этот всемогущий армейский отдел на сообщение о ненадежности генералитета.

Он нашел повод: показания генерала Никифорова. Вызвал к себе Костова: решил поделиться с ним опасениями в связи с тем, что освобожденный генерал подготавливает какую-то операцию в главной ставке армии.

Костов пришел злой и усталый. Он запутался в каких-то чересчур деликатных для такого грубого человека, как он, делах. Речь шла о женщине. Ему нужно каким-то образом выйти сухим из воды. В противном случае все могло кончиться грандиозным скандалом. К своему дню рождения его величество обычно повышало военных в чинах. Генералы Русев и Михов согласились представить его к повышению. Впрочем, никакая любовная история не остановила бы царя, но в данном случае дело касалось дочери министра, супруги одного из высших чиновников. А Борис ценил и супруга, и отца этой женщины.

— Садись, полковник, — пригласил Гешев. — Садись, хочу поделиться с тобой своими опасениями! Нет ли у тебя желания поработать с генералом Никифоровым, хотя он и «на свободе»? У меня такое чувство, что он заинтересует тебя больше, чем меня.

— Хорошо, благодарю. — Костов побледнел.

Они ненавидели друг друга. И в то же время сознавали, что служебные интересы сближают их в какой-то степени, что их ждет одна и та же судьба, если, не дай бог, коммунисты хоть на один день придут к власти. Они мешали друг другу, но не в работе, а при дележе добычи, а служба приносила им немалую прибыль. И они не раз делили ее между собой. «Прижимали» не одного и не двух человек, а потом пытались перехитрить друг друга.