После двух выступлений, в Сиу-Сити, Айова, и в Спрингфилде, Индиана, мы сели в поезд до Уилмингтона, Делавэр. Этот восхитительный город, основанный в семнадцатом столетии, был связан с именами величайших современных американских художников, таких, как Говард Пайл, реалистический талант которого как раз достиг расцвета. Мы стали гостями мистера и миссис Ван дер Клир, горнозаводчиков, и у них отпраздновали Новый год и мой день рождения (я настаивал, что он первого января) в традиционном американском свободном и в то же время формальном стиле. На следующий день, однако, наступило разочарование. В самом деле, это происшествие очень смутило всех участников и возродило многие страхи, о которых я как будто позабыл.

Мы только что закончили обед в красивой оранжерее под стеклянным куполом (сквозь стекло пробивались яркие лучи зимнего солнца), когда вошел дворецкий мистера Ван дер Клира. Он объявил, что кто-то желает видеть хозяина. Извинившись, наш друг вышел. Через пять минут дворецкий вернулся и попросил меня присоединиться к мистеру Ван дер Клиру и его гостю в библиотеке. Я вошел в уютную комнату и закрыл за собой дверь. Незнакомец был одет в дорогое твидовое пальто и самый обычный серый костюм. Он был невысок, бледен (такими бледными бывают только полицейские), с почти абсолютно лысой головой.

Из-за очков большие голубые глаза казались еще больше. Мужчина напоминал чекиста, однако показал мне значок, заявив, что он агент федерального министерства юстиции. Мистер Ван дер Клир сказал, что присоединится к своей жене и миссис Моган. Если мне потребуется какая-то помощь, я всегда могу пригласить его.

Федерала звали Харрис. Его вопросы были настолько туманными, что я с трудом мог понять, к чему он клонит. Все это имело какое-то отношение к моему бывшему партнеру, который был замешан, как утверждал Харрис, в каком-то мошенничестве с землей в Северной Дакоте. Мои ответы, казалось, его удовлетворили, и Харрис вскоре смягчился.

– Один из них теперь мертв. Возможно, самоубийство. Все его бросили как лишний груз после этой мемфисской аферы. А вы как-то связаны с ку-клукс-кланом, мистер Питерсон?

Думаю, он пытался обманом выманить у меня информацию. Но я хотел узнать, кто же умер.

– Вы не назвали мне имя, мистер Харрис.

– Как насчет Роффи? – спросил он.

– Конечно, я знал его. Бедняга покончил с собой? Конечно, он не был замешан в чем-то незаконном?

Харрис бесцеремонно ответил:

– Для вас все сложилось очень хорошо, мистер Питерсон. Во всяком случае, меня ваша история вполне удовлетворила. Думаю, вас тоже одурачили. – Он пожал мне руку, но его последние слова прозвучали не очень радостно: – Возможно, мы поговорим о клане в другой раз.