Глава восемнадцатая

Глава восемнадцатая

Над Луксором возвышаются два великих монумента. Дремлющие руины Карнака и внушительное здание отеля «Зимний дворец» затмевают все местные лачуги, официальные строения и частные дома. Отель — величественная гордость всех англичан и предмет зависти представителей других народов; он несомненно достоин древнего города. Это огромное белое здание, его широкие двойные винтовые лестницы выводят на длинную внешнюю террасу, возносящуюся над набережной, — оттуда открывается вид на далекие горы. С укрытых цветами балконов можно разглядеть древние святилища, тусклые зубчатые стены Мединет-Абу и все, что осталось от утраченного храма Аменхотепа, — колоссов-близнецов. Дальше тянутся пыльные террасы Дейр-эль-Бахри[477]. Между ними, на склонах утеса, видны углубления — это могилы знати. За высоким холмом скрыта Долина Царей, а позади нее — огромная недружелюбная пустыня и враждебные приграничные области, где до сих пор бродят дикие бедуины.

Большой сад отеля выходит на восток. Здесь можно почти позабыть о Египте, принимая пищу в обществе других благородных европейцев. «Зимний дворец», словно по воле волшебника, отделен от окружающего мира густыми зарослями кустарников и высокими стенами. Видны лишь далекие восточные холмы Луксора, в утреннем свете синеватые и прозрачные, словно они сделаны из халцедона. В садах растут все знакомые английские цветы — розы, гвоздики, анютины глазки, ирисы, герани окружены гладкими зелеными лужайками и источают аромат, напоминающий тот, что исходит от разделительных полос на поле для крикета, за которыми постоянно ухаживают садовники, одетые в безупречную форму.

— Луксор — душа Египта, — настаивает Малкольм Квелч.

Мы потягиваем чай. (Я почти тотчас захлопнул сломанную дверь накануне ночью, но был убежден, что Квелч видел нас обоих. Он притворялся, будто ничего не помнит, — возможно, для того чтобы избавить всех от неловкости. За исключением одного-единственного мимолетного упоминания о двух годах обучения медицине в армии и о готовности использовать эти навыки, чтобы помочь любому местному жителю избежать проблем со здоровьем, Квелч никак не пытался объяснить происшествие. Я постарался намеками дать ему понять, что остаюсь толерантным светским человеком, а Эсме вообще мало что знает об окружающем мире.)

— Карнак идеально подходит для великого города, вам так не кажется? К востоку от нас тянется прекрасная равнина, и зелень простирается до самого подножия холмов! На западе открывается замечательный вид на другую равнину. А между востоком и западом — наш извилистый Нил!