– Его повезли в операционную.

В операционной больного с ножом в груди не нахожу.

– А где больной-то, сестра?

– Я его отправила назад – у нас по списку первым идёт лапаротомия по поводу огнестрельного ранения.

– Сестра-а-а-а… – срываюсь я – Зачем же играть в футбол больными-то? Проще мне позвонить и спросить, что делать!

Возникает небольшая перепалка, в которой я не имею никаких шансов на успех.

– Зовите мне любого больного… на ваше усмотрение…

Я пристыжённый ухожу в раздевалку. Переоделся и сел за компьютер играть в шахматы – я никакими силами не могу повлиять на события.

…Звонок из хирургической палаты:

– Доктор Рындин, мы переложили больного с кровати на каталку, а теперь у него ни давления, ни пульса.

Посылаю дежурного врача:

– Давай, беги в палату – регистрируй смерть и принеси мне историю болезни. Я хочу ещё раз посмотреть – время поступления, твои назначения, записи сёстер об их выполнении.

– Н-да-а-а… Один отпал сам собой… – с поганым чувством размышляю я.

После случившегося второго больного привезли очень быстро.

– Ценою жизни одного больного в сердцах медицинских работников пробуждена совесть… – невесело продолжаю я заниматься самобичеванием.

Подхожу к каталке второго больного.

– Откройте, пожалуйста, рану… – прошу медбрата.

Тот послушно сбрасывает с больного простыню.

– Wow! Ни… себе!! Гриша, иди-ка сюда!

Огромный, с широким лезвием, мясницкий нож торчит из груди молодого, лет 22, парня… Плоскость ножа (около 6–7 см шириной) располагается в шестом (?) межреберье, режущая часть его впилась в край грудины, а кончик, вероятно, застрял в позвоночнике…