Для понимания конфликта следует уяснить несопоставимость целей и интересов его участников.

Для хирурга успех сложной операции – повышение его имиджа. Даже неудача не вредит – «блестящий хирург от Бога сделал всё возможное, но…», – далее следует много вариантов: «больной поступил слишком поздно», «больной потерял слишком много крови», «был слишком стар», «рак есть рак», etc, etc, etc…

За успехом операции, нередко травматичной-кровавой-выполненной-не-лучшим-образом, люди не видят основного участника – анестезиолога; в лучшем случае ему отводят второстепенную роль. А ведь это несправедливо. После «травматичной-кровавой-выполненной-не-лучшим-образом» операции больного ведь нужно ещё выходить…

Кто это делает? Хирург?

Да ни черта подобного! В лучшем случае – сначала анестезиолог, а позже интенсивист/специалист-реаниматолог; в большинстве же случаев – всё тот же анестезиолог, поскольку специалистов отделения интенсивной терапии готовят очень мало, а хирургам не хватает элементарных знаний физиологии.

В мою бытность в России говаривали, что смерть больного на столе или в первые 24 часа после операции считалась анестезиологической смертью – со всеми вытекающими из этого административными последствиями для анестезиолога[42].

Я никогда не забуду случая, когда кто-то из больших академиком ВОНЦ АМН СССР – то ли сам Блохин, то ли Трапезников – просто выгнали с работы анестезиолога на следующий день после подобного случая.

И не было ни специального разбора комиссией независимых экспертов, ни суда с защитниками. Вынесла вердикт «большая тройка» – «три больших Николаича[43]»:

– И без судебного разбирательства обойдёшься!

Мой бывший приятель Михаил Давыдов начал своё хирургическое восхождение в эпоху, когда на землю СССР упали какие-то крохи мировых достижений анестезиологии и реанимации. Уже этих крох хватило для резкого снижения смертности после привычных сложных онкологических операций, что, в свою очередь, стимулировало рукастых хирургов – а Миша Давыдов был именно таким! – к выполнению более агрессивных операций при раке, которые называли «расширенными»[44], «комбинированными»[45] и даже «комбинированными расширенными»[46]…

Всё было бы нормально, если бы Михаил не стал преподносить миру полученный успех как исключительный результат своего хирургического таланта «от Бога»… Приобретённая за годы службы в ВДВ нахрапистость мастера спорта по боксу дала прекрасные результаты – Михасик-Миша-Михаил-Михаил Иваныч заставил быстро прилипших к нему прихлебателей поверить в свою божественность и… ныне М.И. Давыдов – академик всех возможных сейчас в России академий.