Первый контакт с «ихними» сёстрами в Анголе впечатления не произвёл – присутствующие здесь же наши девушки по всем параметрам работали лучше. Но ведь нужно учесть, что наши сёстры работали за деньги, да ещё за очень большие деньги, пользуясь услугами специального товарно-продуктового магазина, а местные медицинские братья и сёстры – за гроши, перебиваясь, кто как может, включая воровство лекарств и подпольную лечебную деятельность (инъекции не очень хорошо прокипячёнными шприцами одноразового пользования, аборты)…

Особое положение занимают (занимали?) медсёстры из числа католических миссионеров – некоторые из них были молоды и красивы настолько, что просто язык не поворачивался называть их монашками. Этот народ работал с потрясающей самоотверженностью – они действительно были «не от мира сего»; надеюсь, что где-то они ещё работают (правительства многих стран позакрывали церковные школы-госпитали-миссии). Из меня прямо-таки прёт: «Расскажи про Донуту! Расскажи про Донуту!», хотя рассказ про Донуту был бы более уместен в разделе «Христианская церковь в Африке».

Прежде всего, нужно сказать пару слов о сестре Кармэн, католичке из Испании, работавшей в отделении интенсивной терапии университетского госпиталя Америко Боавида в Луанде, где я с ней и познакомился в 1982 году. Сестра Кармэн жила вместе с небольшой группой других женщин-миссионеров в небольшой миссии при упомянутом госпитале. Часовня миссии принимала для молитвы по утрам и вечерам женщин из соседних с госпиталем трущоб, а днём одни миссионеры занимались катехизисом с детьми, другие помогали в уходе за тяжёлыми больными в госпитале.

В мой второй приезд в Луанду в 1991 году мне было приятно встретить сестру Кармэн в университетском госпитале Жозина Машел (госпиталь Америко Боавида был на капитальном ремонте). Сестра Кармэн не просто работала – она жила госпиталем. Я пошутил как-то:

– Удивительное поле единения врачей из коммунистических стран и сестёр-католиков.

Вторым стоиком была сестра Доминик – маленькая сухонькая управляющая монастыря кармелиток, располагающегося бок о бок с госпиталем Жозины Машел.

Эта парижанка знаменита уже тем, что 20 лет назад французский хирург открыл-закрыл её живот, а после операции напутствовал её словами «Вам осталось жить не более года»[56].

Сестра Доминик останется в моей памяти добрым ангелом – она приютила в монастыре оперированную мной по поводу рака молочной железы нашу женщину-врача, которую совковые власти пытались в 1991 году выпихнуть в уже опять не очень сытый Ленинград. Надеюсь, что ангольцы будут помнить её работу по уходу за пациентами и по оказанию помощи больным, которые мало чего могли получить в госпитале, разорённом проблемами гражданской войны и коррупцией прокоммунистического режима Анголы.