— Тогда будь здоров! Этот маркиз вывернул тебя наизнанку, мой бедный друг.

— Согласен. Доверимся твоему ружью.

— Так-то будет лучше, — ответил Мендоса.

Он снова расположился на банке и долго целился в парочку, находившуюся во вражеском каноэ. Испанцы уже не отвечали огнем, словно они истратили все свои боеприпасы. Эхо выстрела долго гуляло в темных лесах, обрамлявших реку, заставив выскочить из воды нескольких кайманов. Мендоса обтер рукой вспотевший лоб.

— И все же, — сказал он, — я остаюсь одним из лучших аркебузиров среди флибустьеров и почти никогда не промахиваюсь, стреляя в человека.

— Значит, в этой лодке сидит сам дьявол!.. — воскликнул подавленный дон Баррехо.

— Да, кажется, именно там находится этот демон маркиз, — ответил баск изменившимся голосом. — Де Гюсак, дайте мне вашу аркебузу.

Минуту спустя прозвучал еще один выстрел, после которого трое авантюристов вместе с индейцем радостно закричали. Еще один испанец упал на дно лодки. Видимо, ему не суждено уже когда-нибудь подняться. Оставшийся в каноэ испанец застыл на носу, словно хотел бросить вызов стрелку. Его абсолютно черная одежда мрачно контрастировала в светлом потоке лунного дождя.

— Еще один выстрел, Мендоса, — сказал дон Баррехо.

Баск внимательно наблюдал за испанцем, который, казалось, принимал временами гигантские размеры, по крайней мере — в глазах авантюристов.

— Этот не упадет, — сказал он. — Дьявол его убережет.

Он три раза выстрелил, испробовав все три аркебузы, но черный человек по-прежнему неподвижно стоял на носу лодки. Ни одна пуля, похоже, его не задела. Мендоса выпустил из рук последнюю аркебузу и сказал:

— Только железо может убить этого человека. Я больше не решусь в него стрелять.

И в этот момент лодка на что-то наткнулась; от неожиданного толчка авантюристы попадали один на другого.

— Что случилось? — спросил дон Баррехо индейца, который первым поднялся на ноги.

— Мы сели на мель у другого речного островка, — ответил краснокожий, — и мне показалось, что нос лодки пробит, потому что вода начала прибывать.

— Это роковая ночь для последних флибустьеров!.. — воскликнул баск.

Предположение индейца оправдалось.

Каноэ было старым, источенным червями, и еще одного столкновения с мелью оно не выдержало; нос лодки наткнулся на какую-то массу, выступающую из речного песка.

— Придется высаживаться, — сказал дон Баррехо. — Позже мы попробуем исправить повреждение, если только это удастся.