Передохнув и перевязав раненую ногу, Тарзан отправился в погоню за плывущей по течению Угамби пирогой. Теперь он оказался на берегу, противоположном тому, где остались его дикие друзья, но, поскольку его враг плыл по реке, ему было все равно, какой дорогой его преследовать.

К величайшему огорчению человека-обезьяны, вскоре выяснилось, что его рана гораздо тяжелей, чем ему показалось сначала, и это обстоятельство сильно замедляло его передвижение. Шаги по земле давались ему теперь не без труда, а перелетать с одного дерева на другое получалось лишь с риском для жизни.

Новость, которую Тарзан узнал от старой негритянки Тамбудзы, наполняла его душу сомнениями и дурными предчувствиями. Говоря о смерти мальчика, та прибавила, что белая женщина хоть и была убита горем, но обмолвилась, что ребенок не ее.

Тарзан не видел причины, по которой Джейн понадобилось бы скрывать, кем является она сама или ее ребенок. На ум приходило одно-единственное объяснение: белая женщина, которая шла по джунглям вместе с его сыном и шведом, была вовсе не Джейн.

Чем дольше он размышлял об этой загадке, тем больше утверждался в мысли, что его сын умер, а жена находится в безопасности в Лондоне, не подозревая о той страшной участи, которая постигла ее первенца. Даже он, Тарзан, в котором никогда не переставал жить дикий зверь, привыкший к страданиям и ужасам мрачных джунглей, содрогался при мысли о жуткой гибели невинного ребенка.

Когда человек-обезьяна, хромая, пробирался к побережью, он часто вспоминал о совершенных Роковым преступлениях. От этого большой шрам на лбу почти постоянно горел ярко-алым цветом. Обычно это сопутствовало состоянию безжалостной и звериной ярости, которая порой пугала даже самого Тарзана. Тогда невольно вырвавшееся из горла рычание заставляло мелких обитателей джунглей разбегаться по своим норам.

Ах, только бы добраться до этого русского!

Дважды во время перехода к побережью путь Тарзану преграждали воинственные туземцы из соседних деревень. Но едва ужасный и пугающий клич самца обезьяны, похожий на раскат грома, долетал до их ушей и показавшийся огромный белый великан угрожающе рычал на них, они малодушно пускались наутек и прятались в кусты, ожидая, когда страшный гость пройдет мимо.

Тарзану, привыкшему к другим скоростям передвижения понизу и поверху, казалось, что он еле-еле плетется, хотя фактически он не отставал от плывущей по течению лодки, в которой находился Роков. Поэтому человек-обезьяна подошел к устью Угамби после захода солнца в тот самый день, когда Джейн Клейтон и русский добрались до «Кинкейда».