— Правильно! Давайте спросим у Афины! — пробасил какой-то бородатый воин. — Афина дураков не любит. Особенно таких наглых богохульников, как этот Аякс.

— Ещё только не хватало у баб спрашивать! — закричал Аякс. — Лучше уж тогда у троянцев спросите — они-то знают, кто из нас доблестнее.

— Нет, — ответил Агамемнон, — у троянцев мы точно ничего спрашивать не будем: незачем им видеть, как мы между собой грызёмся. Решим вопрос демократическим путём, как у нас в Элладе искони ведётся. Принесите бобы и кувшин. Кто за Аякса — голосуйте белыми бобами, а кто за Одиссея — чёрными.

Внесли корзину с разноцветными бобами, посреди собрания установили кувшин. Началось голосование. Командиры, имевшие в совете право голоса, подходили к корзине, брали по одному бобу и опускали его в кувшин. Мнения разделились. Многим нравился могучий и отважный Аякс, после смерти Ахилла ставший самым доблестным героем в войске и уже потому достойным носить оружие Ахилла. Но и обещания Одиссея привезти сына Ахилла, а также лук и стрелы Геракла, без которых Трою не взять, многим нравились.

Когда голосование завершилось, кувшин разбили, и все высыпавшиеся оттуда бобы оказались чёрными. Собрание возмущённо загудело.

— Обман! — вскочив, закричал Аякс. — Не могли все проголосовать за Одиссея. Результаты подменили.

— Конечно, раз тебе не нравится, значит, подменили! — ехидно ответил ему бородатый.

— Действительно, как такое могло случиться? — пробормотал Агамемнон. — Никто ж кувшин не трогал.

«Обман!», «Позор!» — послышалось вокруг.

— Какой гад это сделал?! — орал Аякс. — Ты, Одиссей?! Признавайся!

— Не вопи! — подзуживал бородатый. — Раз народ так проголосовал, значит, такова воля народа. А если народ не так голосовал, то, значит, такова воля богов!

— Каких ещё богов?! Плевал я на богов!

— Каких богов? А вот тех самых, на которых ты плевал! Расплевался тут! Смотри, как бы боги на тебя не плюнули — захлебнёшься!

— Да ты кто такой?! — взвыл Аякс. — Откуда взялся?! Я тебя вообще не знаю!

— Ага! — ответил бородатый, срываясь с баса на визг. — Вот всегда, как кончаются аргументы, начинаются такие вот нападки: «Ты кто такой?», «Откуда взялся?» Не твоё дело, кто я такой. Я порядочный гражданин, душой болеющий за отечество. Не знаешь меня — твои проблемы. Зато я тебя знаю: ты дурак, богохульник и мужской шовинист. И не доспехи тебе нужны, а смирительная рубашка.

— А действительно, кто это такой? — растерянно пробормотал Агамемнон. — Я этого типа тоже в первый раз вижу.

Одиссей наклонился к нему и что-то прошептал на ухо. Агамемнон икнул от неожиданности, подскочил, схватил ораторский жезл и, стараясь перекричать Аякса, заорал: