Афродита и Анхиз не виделись много лет. Отец Энея, разболтав всем о своей связи с богиней любви, навлёк на себя гнев Зевса, которого дурная слава о богах волновала гораздо больше, чем легкомыслие отдельных олимпийцев. Анхиз был наказан, досталось и Афродите. После этого они не встречались.

Но Афродита не умела долго обижаться на мужчин. Опытная до цинизма, она никогда не строила иллюзий относительно своих любовников, потому и разочарование было ей неведомо. Сейчас она уже не вспоминала об обиде, нанесённой ей когда-то Анхизом, а думала только об опасности, грозящей другу.

К счастью, они успели. Греки, стремившиеся к дворцу, ещё не добрались до скромного домика на окраине города. Эней, не помня себя от волнения, вбежал в комнату отца. Там он застал свою жену Креусу с сыном Юлом. Они стояли у постели Анхиза, не зная, что им делать, как спасаться, где Эней и что с ним случилось.

— Анхиз! — закричала Афродита, вбегая вслед за Энеем. — Анхиз… — тихо повторила она, глядя на немощного беззубого старика, лежащего на постели.

— Афродита! — с трудом двигая языком, промямлил он. — Ты совсем не изменилась.

Богиня замерла, не в силах поверить, что эта беспомощная развалина, доживающее последние дни подобие человека — тот самый красавец пастух, ради которого она когда-то, совсем недавно, забыв о божественном достоинстве, не устыдившись ни мира, ни Олимпа, с головой бросилась в любовную авантюру, следствием которой стал её любимый сын Эней.

— Анхиз, — сквозь слёзы прошептала она, — тут опасно, тебе нельзя здесь оставаться, ты должен бежать.

— Я, Фросенька, больше не бегаю, — слабо улыбнувшись, прошамкал Анхиз. — Бегите сами. Мне уже всё равно недолго осталось.

Глядя на своего старого друга, Афродита понимала, что так оно и есть. Ему действительно осталось недолго, и даже если удастся его спасти, это продлит ему жизнь лишь самую малость.

Но если это и должно случиться, пусть это произойдёт потом, не сейчас, не у неё на глазах!

— Эней! — истерично завизжала богиня. — Что встал?! Спасай Анхиза!

Эней поспешно поднял отца с постели, взвалил его на плечи и выбежал на улицу. Креуса и Юл бросились вслед за ним.

Навстречу им уже бежали греки.

— Это же Эней! — закричал кто-то.

— Эней! — подхватили остальные.

Смерть самого ненавистного после Гектора и Париса троянца должна была стать достойной наградой для случайно натолкнувшегося на него греческого отряда. Эней, на плечах которого висел отец, был совершенно беззащитен перед десятками врагов. Афродита не сумела скрыть его от чужих взоров — волнение и мешавшие импровизированные доспехи не дали ей этого сделать.