– Так точно!

– Молодцы! Буду ходатайствовать о вашем поощрении, – проговорил старший инспектор, снова покраснев, на этот раз от удовольствия, и вытирая пот белоснежным платком. – Прослушивали запись?

– Никак нет, господин старший инспектор! – снова вытянулся в струнку сержант. – Согласно вашему распоряжению «немедленно доставить» – доставил немедленно!

– Спасибо, сержант, – тепло поблагодарил генерал. – Вы свободны, отдыхайте и ждите новых распоряжений своего руководства.

– Ну что, господа? – окинул всех присутствующих взглядом Манн после того, как окрыленный похвалой начальства и мыслями о грядущем «поощрении», сержант Дусманис их покинул. – Послушаем? Что за сюрприз нам подбросил покойный герр Шульц?

Он положил диктофон на стол и нажал кнопку «Воспроизведение», отрегулировав громкость в максимальное положение.

Бармен, протиравший салфеткой бокалы, и время от времени глядя через них на свет, заметил, как четверо мужчин за хозяйским столом, придвинувшись головами друг к другу, замерли в напряженных позах, словно слушали что-то очень важное и боялись упустить даже слово.

Часть четвертая

Часть четвертая

Мольберт Мари Леблан

(Из досье Интерпола: Пабло Пикассо, «Мальчик с трубкой», 1904 год. Холст, масло. 100 х 81,3 см. Частная коллекция. Оценивается в сумму 90 – 105 млн. долларов)

(Из досье Интерпола: Пабло Пикассо, «Мальчик с трубкой», 1904 год. Холст, масло. 100 х 81,3 см. Частная коллекция. Оценивается в сумму 90 – 105 млн. долларов)

Люди, делающие искусство своим бизнесом, по большей части мошенники. Пабло Пикассо

Люди, делающие искусство своим

бизнесом, по большей части мошенники.

Первый же день работы выставки собрал рекордное число посетителей – очередь желающих взглянуть на шедевры тянулась почти вдоль всего променада. «Ройял Палас Арт Холл» распахнул свои двери ровно в 16.00. Людей пускали группами по пятьдесят человек каждые двадцать минут. Но казалось, что очередь не уменьшается, а наоборот – растет на глазах.

Алекс, Стефания и чета Манн, выстояв в очереди почти час, наконец-то приблизились к заветным дверям и вошли внутрь. Большой зал, около двухсот квадратных метров, был поделен перегородками на пять ниш слева и справа. Между ними, посередине зала было организовано место для посетителей. В нишах на стене под яркими софитами висели картины. Рядом с каждой картиной стоял сурового вида охранник. Все было именно так, как и рассказывал О'Брайен. Никакой фото- и видеосъемки, никаких сумок.