– Что насчет сообщников Делоне в депозитарии? Удалось найти, кто это?

– Да, О'Брайен допросил с пристрастием всех работников депозитария отеля, двое признались на второй день. Надеюсь, он их не пытал, – невесело усмехнулся генерал Манн. – Эти двое помогли Делоне разобрать картины, снять холсты с подрамников. Он вынес холсты под одеждой, а подрамники они разобрали и убрали в дальний сейф, где еще несколько лет их никто бы не обнаружил.

– По поводу Крамера – думаешь, он не при чем?

– Уверен. Это была идея Лагранжа – собрать всех: Шульца, Крамера, Куилла и Клермона под одной крышей на вилле «Афродита», чтобы манипулировать ими и использовать в нужный момент в своих целях. Всем четверым, помимо анонимных сообщений, были посланы приглашения от туристического бюро «Эллада», которое выкупило у виллы пакетное предложение и презентовало его им за полцены. Вот они и согласились.

– Лагранжу все-таки пришлось потратиться? – усмехнулся Смолев. – «Элладу» мы знаем: Соня три месяца назад подписала с ними договор.

– Лагранжу? Плохо ты его знаешь! Он не потратил ни цента. Путевки оплатил Делоне, – покачал головой Манн. – Со слов Луизы, Пьер-Огюст был человеком щедрым, и для общего дела ничего не жалел. Он же заплатил и за проживание самих «художников», и их подельников – «греков». Вот такие дела! Ладно, мне пора, Саша, а то самолет улетит без меня! Береги себя, и спасибо тебе еще раз за все!

– Давай, удачи! – Смолев еще раз крепко пожал другу руку и смотрел, как тот взбегает по трапу и проходит в салон мимо стюардессы, укоризненно покачавшей ему головой.

Дверь закрылась, еще через несколько минут самолет выкатил по рулежке на взлетную полосу и, получив разрешение на взлет, рванулся вперед, резко набирая скорость, и стремительно взмыл в прозрачно-голубое небо Киклад.

Смолев никуда не спешил. На вилле его ждали лишь к завтрашнему вечеру, а на сегодня у него еще были планы. Он сел за руль белой «Нивы», завел двигатель и, развернувшись на парковке аэропорта, выехал на дорогу, что вела в горы к винограднику Аманатидисов.

Белый внедорожник, басовито урча двигателем от «Рено», неспешно вез его мимо зеленых оливковых рощ, все выше забираясь в горы, откуда открывался прекрасный вид на остров и на море. На одном из поворотов Алекс остановил машину на смотровой площадке и вышел.

В бухту Наксоса вошел красно-белый паром и пришвартовался у пирса. Именно такую картину подарила ему Мари Леблан, молодая художница из Парижа. Пожалуй, он сохранит полотно на память об этом деле. Пусть оно послужит ему напоминанием о том, что порой произведения искусства искреннее и правдивее даже своих создателей.