Однажды утром, когда они остановили коляску у края леса над рекой, чтобы освободить мочевой пузырь, Шаман признался отцу, что собирается изучать медицину вместо того, чтобы возвращаться в Нокс-колледж, когда истечет срок его отстранения от занятий.

— Черта с два, — заявил Роб Джей, и Шаман почувствовал кислый привкус разочарования, потому что по выражению лица отца он прочитал, что его позиция осталась неизменной. — Неужели ты не понимаешь, мальчик? Я пытаюсь уберечь тебя от боли. У тебя настоящий талант к естественным наукам, это очевидно. Закончи колледж, и я заплачу за лучшее высшее образование, которое ты только сможешь найти: где угодно, выбирай любую точку мира. Ты сможешь преподавать, проводить исследования. Я считаю, что тебе по силам совершить великие открытия.

Шаман покачал головой.

— Я готов испытать боль. Когда-то ты связал мне руки и отказывал в пище, пока я не заговорил. Ты пытался выжать из меня максимум того, на что я способен, а не уберечь меня от боли.

Роб Джей вздохнул и кивнул:

— Очень хорошо. Если ты так настроен попробовать себя в медицине, можешь стать моим учеником.

Но Шаман снова покачал головой:

— Ты просто хочешь оказать милость своему глухому сыну. Пытаешься создать нечто ценное из третьесортного сырья, идя наперекор здравому смыслу.

— Шаман… — грозно начал отец.

— Я хочу учиться так, как учился ты — на медицинском факультете.

— А вот это вообще выбрось из головы. Я не думаю, что тебя примут в хороший университет. Сейчас повсюду открывают никуда не годные медицинские школы, и вот туда-то тебя примут с распростертыми объятиями. Потому что они принимают любого, у кого есть деньги. Но изучать медицину в одном из таких заведений было бы печальной ошибкой.

— А я туда и не собираюсь. — И Шаман попросил отца дать ему список лучших медицинских школ, расположенных на разумном расстоянии от долины Миссисипи.

Как только они вернулись домой, Роб Джей пошел в кабинет и составил список, который и вручил сыну перед ужином, словно желая удалить эту проблему из памяти. Шаман залил в лампу свежее масло и просидел за маленьким столом в своей комнате далеко за полночь, составляя письма. Желая избежать неприятных неожиданностей, он прямо сообщал членам приемной комиссии, что претендент — глухой.

Лошадь по имени Бесс, бывшая Моника Гренвилл, перевезла Роба Джея через половину континента, но теперь она набрала вес и хорошо выглядела в наступившей беззаботной старости. Однако к бедной слепой Вики, лошади, купленной на замену Бесс, судьба оказалась не столь милостива. Однажды поздней осенью Роб Джей приехал домой и увидел, что Вики стоит на лугу и дрожит. Голова у нее повисла, тощие ноги подкашивались, и она не обращала никакого внимания на окружающую действительность, как и любой человек, для которого, уставшего и ослабевшего, наступила больная старость.