Каждый из учителей знал, что Господь дал им радость познания, потому относились к работе серьезно. Они мало походили на Маргарет Мид, обучающую жителей Самоа. В конце концов, мои предки принадлежали к этой культуре, но я был лишь наблюдателем, чужаком. Я внимательно слушал и, как и другие, часто заглядывал в трактаты, лежавшие на столе, пытаясь найти там аргументы. Иногда я забывал о сдержанности и задавал вопрос. Однажды это случилось, когда собравшиеся обсуждали загробную жизнь.
Каждый из учителей знал, что Господь дал им радость познания, потому относились к работе серьезно. Они мало походили на Маргарет Мид, обучающую жителей Самоа. В конце концов, мои предки принадлежали к этой культуре, но я был лишь наблюдателем, чужаком. Я внимательно слушал и, как и другие, часто заглядывал в трактаты, лежавшие на столе, пытаясь найти там аргументы. Иногда я забывал о сдержанности и задавал вопрос. Однажды это случилось, когда собравшиеся обсуждали загробную жизнь.
— Как мы можем знать, что существует жизнь после смерти? Откуда мы знаем, что есть связь с нашими близкими, которые умерли?
— Как мы можем знать, что существует жизнь после смерти? Откуда мы знаем, что есть связь с нашими близкими, которые умерли?
Мужчины озабоченно посмотрели на меня.
Мужчины озабоченно посмотрели на меня.
— Потому что так написано, — пробормотал ребе Гершом Миллер.
— Потому что так написано, — пробормотал ребе Гершом Миллер.
— Многие вещи, написанные пером, неверны.
— Многие вещи, написанные пером, неверны.
Гершом Миллер разозлился, но ребе взглянул на меня и улыбнулся.
Гершом Миллер разозлился, но ребе взглянул на меня и улыбнулся.
— Ну же, Довидель, — сказал он, — неужели ты хочешь, чтобы Всемогущий подписал контракт?
— Ну же, Довидель, — сказал он, — неужели ты хочешь, чтобы Всемогущий подписал контракт?
Я не смог удержаться и захохотал вместе со всеми.
Я не смог удержаться и захохотал вместе со всеми.
Однажды вечером мы обсуждали Тайных святых.
Однажды вечером мы обсуждали Тайных святых.
— Согласно нашим преданиям в каждом поколении рождается тридцать шесть благочестивых. Это обычные смертные, которые занимаются повседневными делами, но на их благочестии зиждется мир, — сказал ребе.