– У нас нет надежды победить, – согласился Джон Ментейт. – Особенно после того, как мы потеряли столько людей в Камберленде.

Глаза Уоллеса вспыхнули яростью.

– А кто в этом виноват?

Ментейт выпрямился и расправил плечи под обвиняющим взглядом Уоллеса.

– Да как вы смеете…

– Напомнить вам, что вы сказали, когда я предупредил вас об опасности окружения в городе?

Даже в свете костра было видно, как покраснел Ментейт.

– Не я один!

– «А кто может напасть на нас, да еще неожиданно? Быть может, вы соблаговолите просветить нас, сэр Уильям?» – продолжал Уоллес, столь удачно подражая резкому и высокомерному голосу Ментейта, что Грей и остальные заулыбались. – Вы думали только о том, как бы потуже набить свой кошелек. Это ваша жадность погубила людей. Вы все виноваты, – прорычал он, глядя на Комина и остальных дворян. – Это из‑за вас мы проиграли войну, будьте вы прокляты!

– Я не намерен выслушивать оскорбления этого разбойника! – взвился Ментейт, но его голос тут же потонул в возмущенном хоре остальных.

– Ах ты, грязный негодяй! – взревел Темный Комин, выхватывая меч из ножен.

Дунгал Макдуалл последовал его примеру, хотя и не столь ловко: на его правой руке еще не полностью зажила рана, которую нанес ему Роберт Брюс. Впрочем, по сравнению с тем, что случилось с его левой рукой, это была сущая ерунда. Почти потерявшего сознание от боли и потери крови, его вынесли из горящего города, но перерубленную руку все-таки пришлось удалить. Это сделал один из Лишенных Наследства, в то время как четверо других держали его, прижимая к земле. Макдуалл чувствовал, как ему отрубили кисть, как прижигали рану огнем, и только потом провалился в беспамятство. И теперь вместо руки у него остался лишь синевато-багровый обрубок, замотанный грязной холстиной, да исчезающее ощущение боли в нем.

Грей и Нейл Кэмпбелл быстро шагнули вперед, защищая своего вожака, и выхватили мечи. Ламбертон и Вишарт кричали во весь голос, призывая к спокойствию, но их никто не слушал.

Джеймс Дуглас первым заметил фигуры, направлявшиеся к костру из темноты. Двое дозорных, одетых по моде пехотинцев Уоллеса в коричневое с зеленым, вели под руки третьего. Лицо его было закрыто капюшоном, и он слепо спотыкался на каждом шагу. Штаны его и туника промокли от снега. За ними следовали еще двое солдат, продираясь сквозь кусты с кинжалами в руках.

– Ваше преосвященство, – обратился к епископу Джеймс.

Глаза Ламбертона прищурились, когда он увидел приближающиеся фигуры. Остальные же продолжали шумную перебранку. Грей и Макдуалл орали друг на друга, держа клинки наготове, и с губ их летели клочья пены, когда они выкрикивали угрозы. В любую секунду дело могло дойти до обмена ударами.