– Если мы задержим его, – вмешался Ламбертон, – а англичане придут и застанут лагерь брошенным, их подозрение падет на Роберта.
– А что, если он шпионит для них? – проворчал Грей. – Если отпустить его, он может рассказать им о нашей численности и местонахождении.
– Это уже не будет иметь никакого значения, если мы уйдем, – возразил Ламбертон. Он взглянул на Уоллеса. – До тех пор, пока мы не услышим объяснений из уст самого сэра Роберта, предлагаю верить ему.
Уоллес кивнул одному из своих людей.
– Пусть его отведут за границу лагеря и отпустят на все четыре стороны. – Он повернулся к Вишарту. – До встречи в лучшие дни. – Голос предводителя повстанцев был сухим и безжизненным. Приняв кожаный мешок, который протянул ему один из его людей, он закинул его на плечо.
– Я позабочусь, чтобы с ним ничего не случилось, сэр Уильям, – пообещал Ламбертон, останавливаясь рядом со старым епископом.
Джеймс Дуглас согласно кивнул, положив ладонь на рукоять меча.
Понурив голову, Уоллес скрылся за деревьями. За ним потянулись Грей, Нейл Кэмпбелл, Саймон Фрейзер и еще около двухсот пехотинцев и лучников, многие из которых были с ним с самого начала восстания.
Следом за ними направился и Кристофер Сетон. Приостановившись, он оглянулся на Александра, который не двинулся с места, стоя в кругу света костра.
– Кузен?
– Пожалуй, мы должны спасать свою шкуру, как Комин и прочие.
Кристофер вернулся к нему.
– Ты слышал, что сказал Нес. Очевидно, происходит нечто большее, чего он попросту не знает. Роберт предупредил нас. Мы должны внять ему.
– Ему легко говорить, что нам делать, сидя за столом короля и угощаясь его мясом и вином. Может, нам лучше сдаться, Кристофер. И получить обратно свои земли, как это сделал он. – Лицо Александра окаменело. – Я более не питаю надежды победить.
– Мы не знаем, что происходит при дворе и что задумал Роберт. Джон Атолл полагает, что Джеймс Стюарт не сказал нам всего, помнишь?
– И где сейчас Атолл и сенешаль? Быть может, они уже сдались.
– Прошу тебя, кузен! – взмолился Кристофер, глядя в ту сторону, где за деревьями готовы были скрыться последние из людей Уоллеса. Комин со своими соратниками уже ушел. – Мы не можем оставаться здесь.
Александр поднял голову и взглянул ему в глаза. Возникла тягостная пауза. Наконец он нехотя кивнул. Когда кузены заспешили вслед отряду Уоллеса, последние повстанцы собрали свои пожитки и растворились меж деревьев. Не прошло и часа, как в опустевшем лагере воцарилась мертвая тишина, нарушаемая лишь треском нескольких забытых костров.