– Мы все-таки добились своего, Начо! Многих выпустили, мою невесту освободили из-под ареста домашнего и отца ее тоже…
…Знаю!
– Завтра должны выпустить из узилища ее брата. Все-таки мы заткнули им глотку – золотом!
Кивнул я, все еще в сторону глядя. Эх, горяч он, сеньор Рохас, прямо как тогда, в «Императоре Трапезундском». Шумит, задуматься даже не хочет, с чего бы это Дракон на сей раз только золотом – не кровью – обошелся? Подобрел, что ли?
– Но Торквемада, этот мерзавец, не успокоился. По его приказу в Святейшем Трибунале Севильи составили списки – на двести человек почти. Там все – и я тоже, Начо. Понимаете?
Не выдержал я, остановился. Остановился, на него, сеньора лисенсиата, посмотрел. Да, похудел наш толстячок, одни усики прежними остались!
– Понимаете, Начо?
Я-то понимаю! Да что толку? Даже ежели целование крестное нарушу, расскажу все – поможет ли? Ой, не поможет!
– Поэтому надо увозить всех – сразу. Вот отчего я искал вас, Начо. Вы сможете лодки подогнать через пять дней к пристани в Триане? В Кадис и Палос нельзя, там стража усиленная, потому как португальцы рядом…
Сглотнул я, к себе прислушался. Вроде как болит уже? Или просто страх к горлу поднимается?
– Но почему я, сеньор Рохас? Удивился толстячок, изумился даже:
– Но… Нам не к кому больше! От вас только зависит, спасемся ли мы. Да и не во мне дело, женщины там, дети, старики. Мы заплатим, у нас есть золото!…
Ничего я не ответил. Повернулся, дальше пошел. Вот уже и Климент Святой виднеется. А за ним – и ворота с калиткой на запоре.
…А вдруг не впустят, сицилийцы клятые? Так и оставят подыхать – у ворот?
Да нет, впустят! Обещал мне Тот, Кто ночью ко мне заглянул. И не только обещал – по полочкам все расписал. И разговор этот, про беглецов, – тоже. Не думал я лишь, что сам сеньор лисенсиат ко мне обратится.
И ведь даже рассказать не могу. Потому – не понимаю. Ну, ничегошеньки!
– Хорошо, сеньор Рохас. Лодки будут. Я постараюсь…Если бы я! Без меня подгонят. Знать бы только – зачем.
Как благодарил он, про благородство да смелость всякую вещал – не слушал я даже. И не потому, что стыдно стало. Уплывут они, бедолаги. Так и сказал Он: «уплывут». Далеко ли – иное дело.
Верно ребята с Ареналя рассказывали – честный Он обмен предлагает. Вот и мне предложил.