ХОРНАДА XXXVI. О том, как довелось мне в зеркало поглядеться

– Ах, еретик ты злокозненный! – вскричал фра Луне, новый кус козьего сыра на стол выкладывая. – Морщится еще! Да сыр этот сестра мне прислала, сама его делала.

– Мяса, мяса ему, злодею, хочется, – прогудел фра Мартин, из баклажки глиняной прихлебывая. – Колбасы всякой да грудинки или там жаркого на вертеле…

Я не спорил – хочется, конечно. Тем более день не постный – скоромный. Но и сыр, которым меня потчевали, неплохим оказался.

…Всю ночь мутило – после того, как противоядия хлебнуть дали. А к утру напротив – жрать захотелось.

А вообще дивны дела твои, Господи! Чего творится, а?

– Ох, и еретик он, правда, фра Мартин?

– Правда, фра Луне!

Все там же мы, в допросной. Только горбуна бесы куда-то унесли, зато вся парочка – жердь да громоздкий – в сборе. И я с ними сам – третий.

Сидим, закусываем, скатерку в сторону сдвинули, дабы пятнами не попортить.

– А не удивить ли нам его, злодея этого, фра Луне?

– Удивить, удивить, – закивала жердь. – Спесь с него сбить! Что, Гевара, вор морской, небось все вина, какие в мире есть, перепробовал?

– Было дело, – согласился я, к сыру прикладываясь (а молодец сестричка, знает толк!). – Пивал.

Переглянулись жердь с громоздким. Переглянулись, хмыкнули. Протянул мне фра Мартин баклажку глиняную:

– Так отведай и скажи, лиходей, что сие, да откуда, да урожая какого.

Делать нечего. Отведал. Подивился, снова отведал…Терпкое, крепкое, незнакомое. А вкусное!

– Ваша взяла, – кивнул. – Не знаю.

– То-то! – согласился громоздкий, баклажку у меня отбирая. – Это, Гевара, винцо самое новое, из-под города Хереса, первого, считай, урожая. Скоро вина наши кастильские лучшими в мире станут, понял? Разорим мы вас, нечего будет вам, бродягам, по морю возить!

– Разорите, как же! – не согласился я. – Вина, святые отцы, тем и хороши, что много их. И людей много. Кому одно любо, кому иное какое…

– Ишь философ нашелся! – возмутилась жердь. – В пыточную бы его! Правда, фра Мартин?